Николай Первый

из поэмы "Дуэль"

На Болдино, на Кишинёв кивают,
Мол, жить в глуши пристойно лишь врагу...
Но, если это ссылкой называют,
Жаль, что себя сослать я не могу!

А кто царя за это не ругал?
Особо либералы записные.
Я - Пушкина-пиита сберегал,
Чтоб он прославил честь и мощь России!

От карт,
От кутежей
И от дуэлей,
К которым склонен его гордый нрав,
Он в деревенской отдыхал постеле,
Во власти Богоданного пера.

Поэт - ребёнок.
Словом он играет,
Попав в его творящий чудо плен
И средь друзей своих не замечает
Тлетворного дыхания измен...

О, многие, кто с ним все годы были,
Твердя о ложной вольности слова,
Не мне, не Государю изменили!-
России, коя верою жива.

Своих солдат на площади губя,
Под лозунгом об истинной свободе,
Они её желали для себя,
Лишь для себя,
Не помня о народе.

Случись оказия, он вместе с ними-б был
И в этом Пушкин честно мне признался.
Он дерзок был!
Но я его простил,
Хоть уберечь не смог, как ни старался.

Несдержанным в поступках и речах
Был правнук Ганнибала...
И, до срока,
Словесности волшебная свеча
Погашена свинцовым ветром Рока.

Закончим все мы в прахе и в золе,
О чём частенько забывают люди.
Я Император -
Только на земле,
В иных местах Создатель нас рассудит.

На смертном ложе места нет для лжи.
И Даль мне передал слова поэта:
"Скажите Государю, был бы жив,
То был бы весь его!"
Вся правда -
В этом