Неразделенная любовь

Костёр потух, луна лишь светит,
Но Сечь днепровская шумит.
Печаль казачью не заметит,
А разум всё ещё болит.
 
О той любви неразделённой
Что горя много так несёт,
И парень чем-то удручённый
Со всеми вместе не поёт.
 
Не тонет боль с ударом чарок,
Не стынет грусть в полях родных.
Теней бессмысленных огарок
Как крик отчаянный немых.
 
"Что частно грустен, сын, бываеш,
Спросил однажды атаман,
Быть может ты уже считаеш
Что Богом шанс нам и не дан?
 
Ведь воин храбрый как и батька,
Летиш в бою что смерть врагам,
Ну-ну, с головушкой поладь-ка,
Не то купчиху в жёны дам!"

Закрыл казак лицо рукою,
А слёзы блещат на щеке,
И плач, наполненный тоскою
Стелился будто по реке.
 
"Я с детства матери не видел,
Отца не знал я никогда.
Не Бог меня таким обидел,
Но люди жадные всегда.
 
Когда я в поле бездыханный
Лежал и видел будто смерть
Рукой касается той раны
Покрыла тело что на треть...
 
Мне стал ты всем кого татары
Забрали ночью под Москвой,
Кого погнали как отару,
Кто был когда-то мне семьёй.
 
Махал я саблею умело,
Круша гусар и их ксендзов.
Рубил и крымцев озверело,
И веры нашей всех врагов.
 
Но горе мне, отец любимый,
Себе проклятье ты взрастил!
Я, на руках тобой носимый,
Шляхтянку нежно полюбил.
 
Ядвига... Может ли на свете
Прекрасней имя где-то быть?
И голос нежный, словно ветер...
Ну как спокойно можно жить?
 
Её глаза как те озёра
Что в детстве видел под Москвой,
Ну а лицо, скажу без спора,
Сравниться может лишь с зарёй..."
 
Обнял с душою атаман
Давно родного уже сына.
Нет, не настиг его обман,
И кровь вскипела в его жилах.
 
Ведь помнил молодость былую
Как сам татарку полюбил.
Унять пришлось ту страсть слепую
И до сих пор себя корил.
 
Но крик в ночИ унял те мысли -
Казак израненный скакал.
Печально ноги его висли,
А телом на коне лежал.
 
"Вставайте, братья, рядом ляхи,
В груди со стоном он сказал,
Их топоры готовы к плахе,
Я сам едва лишь ускакал.

Повсюду смерть поляки сеют,
Побили многих казаков,
Чубы их ветер ныне веет,
Глаза ж взирают со колОв"
 
И скрежет ярости безликой
Пронёсся тут же по рядам,
И злостью полнились великой
Так что не спас и Божий Храм.
 
Ревя столетием жестоким,
В местечке польском, казаки,
Костёл порушили высокий,
Ксендзов убили у реки.
 
Средь ада этого Ядвига,
Увидев смерть отца родных,
И жизнь, раскрытая как книга,
Событий полная дурных
 
Неслась её перед очами,
А ноги в лес бежали быстро...
Казак искал её с дарами,
А ветер гнал подальше свистом.
 
Упав без памяти, без крика,
Готовясь смерть свою принять,
ИздАла стон душой Ядвига
Никак который не унять.

Лишь нежный, тихий поцелуй
Её сознанье пробудил.
"Спасенье, Боже, мне даруй,
Иль чтоб скорей меня убил.
 
Зачем ты, Господи, позволил
Родиться мне на белый свет?
Душа терзается до боли,
А жизнь идёт что скучный бред..."
 
Раскрыв глаза она узрела
Любви улыбку казака,
Что и снегА собой согрела,
Что и виднА издалека.
 
"Небойся, паночка, с тобою
Тот кто пойдёт на край земли.
Накроет нежно, как волною,
Его словам, прошу, внемли!
 
Не греет жар, как моя ласка
ТеплИтся в сердце для тебя,
Лицо впадает будто в краску -
Не узнаю и сам себя...
 
Да, жёг костёлы и поместья
Наглевших одурью панов,
Побил соседние предместья,
И веры русской всех врагов.

Но лишь одно живое слово
Сорвавшись с нежных твоих губ,
Подобно будет тому зову
Какой услышит крепкий дуб...
 
Нет, не нарушу я обетов
И не пойду против отца,
Духовных давних тех заветов
Где жизни вечной нет конца.
 
Но раб твой буду я на вечность,
Детей с тобой хочу растить,
Любви понять чтоб бесконечность
И с Богом в сердце дальше жить."
 
Коснувшись лба рукою белой
И, чуть дыша, ему внимала.
Тряслась Ядвига в страхе телом,
Душой святых же призывала.
 
"Я христианка римской веры
И православных не терплю,
А ты лишь пьянства знаешь меру -
Оставь, прошу тебя, молю!
 
Мой род - великий в Посполитой
И вхож в покои короля,
А ты без родины, забытый,
И как несёт тебя земля?"

В лучах луны блестнуло сталью
И тени слИлись остриём,
Неслись два стона ровной далью
И мы "прощай" им пропоём.
 
Найдут их утром бездыханных,
Положат вместе у Днепра,
В войне идущей неустанно
Помянут ночью у костра...