Внук Калиты. Исторческ. роман. Отмщение Храброго 2

          *  *  *    
В объятьях утренней прохлады
По жемчугам сентябрьских  рос
Владимира конь резво нес
К полкам построенным громадным.

Полк правый из людей служилых
В три тысячи, слепя броней,
Был слит в единый конный строй,
Став костяком ударной силы.

Обучены и закалены,
Немало тех, кто был в бою,
Стояли конники в строю,
Сровняв ряды, сомкнув колонны.

Чтоб попусту не тратить время,
Отбросив церимониал,
Туда Владимир поскакал,
Где встало ополченцев племя.

Пять тысяч грозной пешей рати
Доверил Новосильцу он.
В военном деле искушен,
Тот тоже время зря не тратил.

Был слышен легкий звон кольчужный,
Порой суровый лязг мечей,
В сияньи солнечных лучей
Вздымались лесом копья дружно.

Владимир больше ополченьем
Теперь обеспокоен был—
Чему его он научил
В такой короткий срок ученья.

Князь, быстро приближаясь к цели,
Саженей с двести проскакав,
Встал. Два  трехтысячных полка
Пред взором княжеским пестрели.

В пеньковых шапках, тигиляях,
В пенькой набитых армяках—
Кто в чем, сидели на конях
Крестьяне, Русь всю представляя.

Мелькали изредка кольчуги,
Блестели шлемы кое-где,
На спинах многих из людей
Виднелись в саадаках луки.

Сверкали сулиц, копий жала,
Секиры, топоры, щиты—
Такой в оружьи пестроты
Досель, похоже, не бывало!

Но то не вызывало гнева.
И каждому меч выдан был.
Кто как меч острый нацепил:
И на живот, и справа, слева...
 
Вдруг острый взгляд подметил разом,
Приятно князя удивив:
Стояла сотня, как застыв
В строю почти единобразном.

Когда по княжескому знаку
Той сотни сотский прискакал,
Князь москвитянина узнал,
Хотя и выглядел не так он.

Спросил наигранно сурово:
-Тебе в два дня я отдых дал.
  Ты что совсем не отдыхал?
Перечишь княжескому слову?

-Знать отдохнуть тогда придется,
Когда покончим мы с Ордой –
Хоть мертвый буду, хоть живой.
А силы есть теперь бороться!

-Ну, что ж! в строю, вы преуспели-
Доволен, сотский, я тобой,
Но все решает только бой
Посмотрим, каковы вы в деле!

Лишь сотского успел отправить,
С лозою прибыл первый воз-
Князь полк испытывал всерьез
И приказал лозу расставить.

Лозу рубили лихо сотни,
Им выбранные наугад-
Срубили всю почти подряд
"Татар рубили бы охотней"-

Мысль Храброго вдруг посетила.
А в поле с новою лозой,
Меж тем, сбивая в лаву строй,
Приметна, сотня выходила.

Вновь отличился москвитянин-
Рубила сотня лучше всех,
И вдохновлял всех на успех
Сам сотский на коне-буяне:

Князь удивлен был и доволен.
Коль был бы мир – то наградил.
Теперь, он здраво рассудил,
Награда – жизнь на поле боя.

И полк второй из ополченья
Примерно то же показал.
Князь лучши сотни отобрал
И произвел перестроенье.

Полк из смущенных сотен слабых
Пред взором княжеским предстал-
Князь ополченцев не ругал
А так сказал тогда им Храбрый:

-"В то, что вы воины плохие,
Не верьте, други, никому.
Вы – лучшие, коль по уму-
Во дни для Родины лихие

Пришли сюда без принужденья
Вступить с Врагом жестоким в бой.
Одной мы связаны судьбой-
Не вправе дать вас на съеденье,

Мне ныне каждый воин дорог.
В бою вы конном не сильны,
Но мне теперь пешцы нужны,
Каких еще не знает ворог.

Пешцы, что могут непреклонно
И в поле, как стена, стоять
И могут на конях скакать
Ничуть не хуже кметов конных.

Я верю в вас, простые люди
И мыслю по итогам дня,
Что лучших сотен у меня,
Чем Вы, в бою с врагом не будет!

Готовьтесь вскорости к походу,
Видать не за горами бой,
Клич подберите полковой…
К утру назначу воеводу".
      *  *  *
В шатер Владимир возвращался.
На поле легкий сумрак пал,
Неспешной рысью конь бежал.
Меж тем у князя зарождался

Пока нечетко и туманно
Грядущего сраженья план.
Князь въехал в воинский свой стан-
Он без людей казался странным:

Неслышно гомона и гула-
Лишь кашевары у костров
Мешали варево котлов,
Да зорко бдили караулы

Дал знак, и трапезу подали.
Поел, не сняв даже брони,
Расслабил только лишь ремни-
Шлем и перчатки близ лежали.

Дежурный сотский вдруг с докладом
К Владимиру вошел, спросясь:
"Олекса Дмитрич, светлый князь,
На Волок вышел к нам с отрядом!

С ним кметей тридцать из дружин,
Да пара сотен мужиков;
Детей и женщин, стариков-
С полтыщи будет ели живы.

Как человек и воевода
Их принял Новосилец сам,
Всех размещает по местам,
Вокруг них скопища народа.

Коней Олексовой дружине
Без звука Новосилыч дал,
А мужиков к пешцам послал…"
-"Удачный день, похоже, ныне...

Ко мне впустить без промедленья,
Как толь Олекса будет тут.
Дружине место пусть найдут
И подберут вооруженье!

Со смотра прибывшие рати
по размещенью накормить.
Ко мне всем тысяцким прибыть.
Ступай! Не будем время тратить!"

Вновь с чертежом земель окрестных
Достал князь Храбрый пергамен.
Он чуял ветер перемен
В судьбе заране неизвестной.

Был разум князя озабочен,
Где дать ордынцам смертный бой
Взгляд умный, жесткий, волевой
На плане был сосредоточен.

Вдруг голос Тупика раздался:
"Дозволь мне,  государь, войти?"
-"А, ты, Василий! Заходи!"-
От плана Храбрый оторвался.

В шатер вошел Василий Тупик
В добротной справе боевой,
И вместе с ним зашел второй –
То ль в зипуне, то ли в тулупе.

"Олекса?! Радости не скрою.
Садись напротив, говори.
Ты в битве действовал внутри.
Мне важно мнение героя.

Кто сторговал врагу столицу
мне все по чести доведи,
Всю правду дай и не щади
Ни род, ни звания, ни лица!

Предатели, лжецы и трусы-
Вот вся вина лежит на ком! –
Князь грохнул о стол кулаком, -
Бесхитростное племя русов:

Зря уповать на помощь божью,
Что мира выпросишь добром-
Лишь став на горло сапогом
Врага принудить к миру можно!

-Грех государь судить нам павших,
Жизнь положивших за Москву-
Изменника ж я назову:
Жироха – подлый, сын боярский.

Не смоет смерть с трусов позора,
Изменников нельзя простить!-
Врагу ворота отворить
Для истребленья и разора?!

То не в Москву, считай, ворота-
Открыли путь во глубь Руси!
-Не можем с мертвых мы спросить,
И трусов не видал я что-то…

Все: выборные и бояре,
Отцы святые, князь Остей,
Нам кровью доказав своей,
Шли, не страшась погибнуть в каре.

Шли, слову ханскому поверив,
Великокняжеских шурьев
Не распознавши лжи всей слов,
Хотели умалить потери…

-На думе, знаю, по- иному
Ты у Остея говорил!
-Я государь, живых корил.
Мертвы теперь. Не рад такому.

-Остей – Внук Ольгерда и Гедемина,
Искусный воин, удалец…
Какой нелепейший конец
Высокородного литвина!

Что ж сам-то не пошел ты к хану?"-
С усмешкой легкой князь изрек.
-Поверить хану я не мог
И подлых княжичей обману.

Я, государь, ходил в сторожи,
Орду зрил вдоль и поперек.
Что убедить других не смог,
На мне вина отчасти тоже.

-Где одежонку таку добыл?
Аль было некого раздеть?
-Не тать я, государь, а кметь!
-Добро – ни подлости, ни злобы…

Ты, говорят, успел жениться?
-Перед осадой, государь…
-Кого привел ты под алтарь?
То государыни девица…

-Мне за девиц ее досталось-
Зачем, де, я о них забыл.
Скажите: сам благословил
Вас я, ей, чтобы не ругалась.

Что просишь от меня, боярин?
-Дай для дружины справу мне-
Их тридцать два. Всяк на коне-
Еще послужим государю!

-Боярин, просишь слишком мало.
Устал коль – в детинце сиди.
В походе ж малого не жди-
Мне мелочиться не пристало.

-Тогда дай, государь, мне сотню…
-Тобой, как сотским рисковать?
Ну, нет. Такому не бывать!
Я в детинец пошлю охотней.

В Москве и с тыщами справлялся.
Пошто ж  теперь, ответь мне ты,
Влезть хочешь в детские порты?
Аль бремя власти испугался?

Пред Русью за тебя в ответе,
Беречь тебя велит долг мне.
Коль рисковать – так по цене-
Осады главный ты свидетель.

Бери три тыщи под начало.
Коль нет – так сразу в детинец
И всей беседе тут конец-
Мне воеводы не хватало.

Согласен взяться воеводой?
-Да, государь. Велика честь!
-Полк у меня особый есть,
Какого не бывало сроду.
 
Полк на конях, но то- рать пеша.
Ты вступишь первым в полный бой,
Себя заранее судьбой
Геройски радужной не теша.

«Ну-к, разверни чертеж, Василий! -
Князь, Тупику кивнув, сказал,-
Что о пути Орды узнал,
То остается еще в силе?

-Да государь! -Ступай однако.
Дружину чтоб оборужить
И воеводу снарядить
Вели Мещерякову- дьяку.

Олекса Дмитрич! Поди ближе.
Вот Волок, Руза и Можай-
Чертеж читать умеешь чай,
По взгляду твоему я вижу.

Мы выйдем завтра на рассвете.
У переправы иль окрест, -
Князь ткнул в чертеж у Рузы перст, -
Тумен эмира, чаю, встретим.

За легкоконною сторожей-
Бодец те сотни поведет-
Твой полк вослед вперед пойдет.
С боков заставы будут тоже.

Полк твой, - Владимир глянул строго, -
Встревать не должен в конный бой.
Как только встретишься с Ордой
Всех спешь и заступай дорогу.

Коль обойдут, совсем окружат-
Забота эта не твоя.
Ты должен насмерть лишь стоять,
Орду сковав как можно туже.

Стрелков дам лучших вам в придачу-
Никифор, сотский, в стрельбах лих,
Он воеводою у них
И с честью выполнит задачу.

Пред боем выставишь сторожу
Всю на опасное крыло-
Рубаки в ней лихи зело-
Враз окружить вас враг не сможет.

-Дозволь мне, государь, хоть за ночь
О тысяцких своих узнать…
-Возглавит первый тыщи рать
Боровский Константин Иваныч.

Боярин Олексей Григорич
Начальник тысячи второй
В бою с ним, мыслю, враг любой
Познает пораженья горечь.

Андрей Борисыч - сын боярский
Поставлен третью возглавлять
Достойно сможет он держать
Удар безжалостный татарский.

Стой посреди своей дружины-
Пройдя Московской битвы вал,
Я не хочу, чтоб в сей ты пал-
Москве нужны с тобой мы живы.

-Мне ознакомиться бы с ратью…
Дозволь мне государь идти?
-Олекса Дмитрич, погоди:
С Томилой что, хотел бы знать я.

-От ран боярин умиравши,
С Адамом нас к себе позвал
И перед смертью рассказал
Большой секрет Тайницкой башни.

Я в подземелье жен, детишек
Довольно многих там укрыл…
-Считай, тож подвиг совершил-
Жизнь не дает нам передышек…

Владимир встал. Подшедши ближе,
Олексе посмотрел в глаза:
-Все делай, как тебе сказал.
Ступай. До завтра не увижу.
          * * *
Во след за новым воеводой
Владимир вышел из шатра.
Погожий день еще с утра
Дарила щедрая природа.

Зари вечерней лента ала,
Отметил без раздумья князь,
В спокойной Ламе отразясь,
Уже не спешно догорала.

Смеркалось. Пелена тумана
Сгущаться стала над водой.
Коней табун на водопой
Протопал гулко мимо стана.

Белели паруса палаток.
Среди их множества рядов
Зажглись огни первых костров
И в стане виделся порядок.

Дымком тянуло, конским потом
И ароматом поздних трав.
Себе на гуслях подыграв,
Запел вдруг добру песню кто-то.

Вмешался в звуки тонкий скрежет
Напильников и оселков…
Вдохнул Владимир глубоко
Вечерний ламский воздух свежий.

Сколь силы у него собралось!
Коль было б столько под Москвой,
Тогда бы справились с Ордой,
Тоскливо сердце князя сжалось…

Меж тем совет уж собирался
Из тысяцких и воевод.
Как толь вошли в шатер под свод,
В нем голос Храброго раздался.

«Вас для того велел собрать я,
Чтоб цель похода довести
И как в походе том идти.
Мы отомстим татарам, братья!

Тогда не князем храбрым буду,
А только просто волчья сыть,
Коль мы не сможем победить!
Клянусь! я клятву не забуду.

Ты, Яков Юрич, воевода.
Весь Волок под защитой твой.
Семь тыщ пешцов будут с тобой
Оплотом для всего народа.

Коль обойдет нас Кутлабуга,
В осаде должен ты стоять,
Тут подоспеет наша рать
И ворогам придется туго.

Вряд ль Тохтамыш сюда нагрянет.
А коль случится - насмерть стой!
Мы подойдем, а там Донской,
Глядишь, полки свои подтянет.

А ежель нам придется туго, -
Бой затяжной с Ордой пойдет-
Три тыщи высылай вперед.
В бою всем выручать друг друга!»

Князь Тупика отметил взглядом:
-А ну, Василий, донеси:
Сколь у эмира ныне сил-
Точней сегодня знать нам надо.

-У Кутлабуги тысяч десять.
С ним также горски племена-
В них будет тысяча сполна.
Но мысль такую надо б взвесить.

При нем всегда тыщ семь иль восемь-
Другие грабят все вокруг,
И если мы ударим вдруг,
Резонно их со счета сбросим.

-Не след так тыщами бросаться,-
Владимир оглядел совет, -
Но что резона в этом нет,
Не должно тоже так считаться.

Коль биться слаженно и споро,
Татар нам нехитрО побить.
 Ан всех их насмерть положить-
Вот смысл похода чем нам дорог!

Особый полк задачу знает-
Олекса Дмитрич поведет-
К себе тумен он прикует.
Полк этот первым выступает.

Вослед пойдет полк легкоконный.
Заставы выслать по бокам.
С полком тяжелым пойду сам.
Прикроем сзади тыл колонны.

Олекса как начнет сраженье-
Полк легкоконный враз в обход.
Как он татарам в тыл зайдет,
Пойдет тяжелый в наступленье. 

Коль окружить ордынцев сможем,
Потуже затянуть мешок,
То, да поможет в том нам Бог,
Всех до едина уничтожим!

Кто может высказаться хочет?
Нет? Все тогда понятно вам.
Коль так, бояре, по местам!
Ты ж отслужи молебен, отче!»

Князь, наконец, один остался.
Броню всю снял только теперь.
Пришла усталость, точно зверь
Который исподволь прокрался.

Владимир вышел. Восходила
Над лесом дивная луна.
Окрест ложилась тишина.
Сверкали россыпью светила.

Вдруг небо четко прочертили,
На миг оставив яркий свет
Одна звезда другой вослед,
И том преданье оживили.

Князь усмехнулся: о желаньи
Не надо мысли напрягать-
Победа - что ж еще желать!
Жаль, мысль пришла все ж с опозданьем…

Но, знать судьба к нему склонилась:
В тот миг узрил князь пред собой
Шерширой длинной голубой
Звезда падучая скатилась.

Владимир счел то добрым знаком.
И к Ламе по тропе спустясь,
Умывшись и перекрестясь,
Подумал: спать пора, однако!

«Разбудишь близ перед рассветом,» -
вернувшись, сотскому сказал.
Вошел в шатер. На ложе пал.
И канул в сон, как время в лету.

Владимир сам встал пред рассветом.               
Умыться вышел из шатра.               
Враз предрассветная пора
Дохнула легким свежим ветром.

Дружинники уже седлали
Его могучего коня.
В преддверье будущего дня,
Тускнея, звезды догорали.

Сплошная пелена тумана
Сулила вновь похожий день.
Бросая от предметов тень,
Мелькали факелы по стану.

В палатках у людей начальных
Тож засветилися огни,
Похож, проснулись и они.
Слова команд порой звучали.

Уже со стороны восхода
Возникло бледное пятно.
Светлело, ширилось оно
И пробуждалася природа.

Ооповестив кончину ночи,
Дошел до слуха князя вдруг
Красивый, с переливом звук-
Должно, проснулся первый кочет…

Вслед чистый звук трубы раздался,
Ему завторили рожки,
Команды, возгласы, свистки-
Военный лагерь просыпался.

Спускались сотни вереницей
В исподнем к берегу, к воде-
Спешило множество людей,
Чтобы к заутрене умыться.

Заря вспылала, будто рана,
Раздался колокольный звон.
Стекался люд со всех сторон
К нему на поле посредь стана.

Владыка голосом могучим
В молитве правой и святой
Благословлял людей на бой.
Далече лился глас певучий.

Владимир тож перекрестился.
С поклоном сотский подошел.
Спросил: «Пора ль накрыть на стол?»
«Вели- князь вмиг распорядился,-

Со мной накроешь воеводам.
Их всех об этом известить.
Распорядись рать накормить
Плотней пред боевым походом!»

За трапезой простой и сытой
Князь вопросил у воевод,
Готовы ли полки в поход,
Который завершится битвой

Все ль недостатки устранили,
Что смотр недавний показал.
Спросил, Олексе зря в глаза:
-«Щиты и копья получили?»

-«Да государь! На всех хватило.»
Слуга напиток всем разлил.
Князь кубок залпом осушил.
Но не хмельным питье то было.

Князь встал. И воеводы встали.
-Все, воеводы. По полкам!
На сборы час даю лишь вам.
Стоять, как на смотру стояли.
         *    *    *
Чрез час Владимир был уж в поле
 Пред войском на своем коне, --
Весь с головы до ног в броне,
Во взгляде -- непреклонность воли.

Стояло войско вроде то же,
Но вид у рати был другой
В преддверии битвы роковой--
Решительней, суровей, строже.

Лес длинных копий возвышался
В рядах особого полка.
Гигантской лентой кушака
В нем алый ряд щитов казался.

Такими ж длинными щитами
Алел и пеший полк большой.
И там щетиною густой
Вздымались копья меж рядами.

Полк посолиднел легкоконный,
В нем меньше стало пестроты,
Мечи сверкали и щиты,
Ровней стали ряды, колонны.

Стоял внушительный и грозный,
Сверкая кованной броней
При полной справе боевой
Его полк конный броненосный.

Готовность как бы всю итожа,
Сияя в солнечных лучах,
В кольчугах крепких, при мечах,
Стояла чуть вдали сторожа.

С докладом к князю воеводы
Примчались лихо на конях.
Над князем встрепенулся стяг,
Подав сигнал как бы к походу.

Князь приказал: "Все. Выступаем-
Благослови, Господь, наш план.»
Бодци сказал: «Тебе, Иван
Задача наперед такая:

Сбивать все вражески дозоры-
Чтоб ни один из них не зрил
Движенья наших главных сил,
Чтоб не сбегли ордынски воры.

Олекса Дмитрич за тобою
Пойдет примерно в двух верстах.
Не забывайте о гонцах.
Быть каждый миг готовым к бою!»

Взгляд на Бодце чуть задержался:
«Коль понял все, настал черед
Сторожу выдвигать вперед!»
Бодец к стороже вмиг помчался.

Князь проводил Ивана взглядом:
Бодец к стороже прискакал
И во главе колонны встал-
Пыль закурилась за отрядом.

Пошла сторожа по дороге,
Храня равненье, на рысях.
Пока не скрылась та в лесах,
Князь провожал все взглядом строгим.

Сказал Олексе, что был рядом:
«Вот, Олександр, теперь пора!
Все ль помнишь, что сказал вчера?»
-Да, долг свой выполним, как надо.

Полк жаждет, государь, сражаться!
-Чтоб нас не обнаружил враг,
Мы будем сзади в трех верстах-
Вам надо час лишь продержаться…

С какой-то грустью затаенной
Князь полк Олексы проводил…
А через час уж выходил
Олексе вслед полк легкоконный.

Полк броненосный вслед с разрывом
Немногим мене полверсты
Без сутолоки и суеты
Зацокал шагом торопливым.

Никто не знал только до срока,
Конечно, кроме воевод,
Куда же пеший полк пойдет,
Теперь стоящий одиноко.

Как княжий полк в лесочке скрылся,
То Новосилец, наконец,
Повел полк пеший в детинец-
Так Храбрый сам распорядился.
   
      *    *     *
Владимир впереди дружины
Шел во главе всего полка.
Уж стало солнце припекать,
Едва цепляясь за вершины.

Кой-где роса еще сверкала
Алмазным отблеском огня
И исторического дня
Пока ничто не предвещало…

Чуть пожелтевшие дубравы,
Бор с пряным запахом сосной,
Еловый полумрак густой
Не предвещали бой кровавый.

Порой мелькал хвост рыжей белки,
Добычей занятой грибной,
И дятлы из глуши лесной
Трещали гулко дробью мелкой.

Картина мирная такая
Внушала ленность и покой
И усыпляла тишиной,
Иных от цели отвлекая.

Однако Храбрый по неволе
Был занят думою иной-
Он вспоминал поход другой-
За Дон, на Куликово поле:

Вот распростерлось и до сюда—
До сих пространств, до сих времен…
Где ж твой конец? И будет ль он,
Коль ворот жив еще покуда?
        *    *     *
Уж солнце полдень миновало.
Полк шел дорогою своей.
Давненько не было вестей.
И это князя волновало:

Уж не свернул ли крымский хищник?
Не повернул ли темник вспять,
Награбивши, решив удрать?
Иль в Волоке поживы ищет?
       *    *    *
Но Кутлабуга мнил иначе:
Он думал : в Волоке казна
И что судьбой ему дана
Теперь Великая удача.

Какой-то там князек удельный!
Ему все силы показать-
И до Литвы будет бежать
На конской скорости предельной.

А, может, в Волоке запрется?
Но Волок – это не Москва.
Хоть повозиться с ним дня два
Быть может, все-таки придется…

Как у него, такой же силы
В пространствах русских не сыскать-
Лишь пестрый сброд могли собрать.
Такое войско не страшило.
      *    *     *
Полк еще час провел в движеньи.
На взмыленном коне гонец
Примчался. Доложил: Бодец
С прикрытьем завязал сраженье.

И с боем тем одновременно
Уж воевода молодой
Развертывает пеший строй.
В виду у главных сил тумена.

Владимир знак немедля подал.
Боярин вмиг серпуховской
Свернул полк легкоконный свой
С дороги рысью для обхода.

Полк броненосный также Храбрый
Весь сразу перевел на рысь
Подумал: «Дмитрич, продержись
Без нас единый час хотя бы!»

Деревья чаще замелькали,
Отдельный топот слился в гул-
Полк ринулся навстречь врагу,
Похож и кони в битву рвались…

Влетев на сжато поле хлеба,
Князь усмехнулся: «Знать, судьба!»—
Четыре дымовых столба
Клубясь, как смоль, вздымались в небо—

То воронье эмир сзывает…
Ну, нет! Собраться им не дам.
Бой за лесочком где-то там-
Шум битвы слабо долетает…

Но увеличить прыти конной
Владимир все-таки не мог-
Он силу конскую берег-
В бою важней, он мнил резонно.

Знал: люди кровью истекали…
Но толку -- раньше прискакать,
Едва живым врагу предстать-
Одним щелчком тебя враг свалит.

А чувства все же бунтовали.
И с ними яростно борясь,
Боброка вспомнил Храбрый князь—
Одобрил спешку тот едва ли.

Все громче, громче гул сраженья.
«Хурраг!»- ордынцев взвился рев
«Можай!»- взревела тыща ртов-
Полк жил и дрался без сомненья.

Раздалось: «Радонеж!» и «Нара!»—
Клич русских тысяч боевой
У каждой был назначен свой,
Как требовал обычай старый.

«Теперь пора!»- подумал Храбрый,
И твердо подал знак рукой—
Полк вскачь пошел стальной рекой,
Минуя корни, пни, ухабы.

 И, выскочивши из дубравы,
К которой жался пеший строй,
Щетиной заслонясь стальной,
Стал обтекать сраженье справа.

Владимир, вставши на пригорок,
В мгновенье ока оценил
Всю расстановку в поле сил-
В военном деле был он зорок.

Татары разом наседали
На пеший полк уж с двух сторон.
Был надвое разорван он:
Две тыщи сомкнуто стояли.

 А третья, где плескалось знамя,
 Была совсем окружена,
 Сражалась, мужества полна,
 С превосходящими врагами.

 Эмир с ближайшим окруженьем
На знамя русских напирал,
Казалось, лишь его видал
В безумном зверском исступленье.

Враги серо-зеленой массой,
При нем не смея повернуть,
От русских копий увильнуть,
Пытались полк сломить напрасно.

Полк, потерявши уж до трети,
Все с тем же мужеством стоял
И сдерживал ордынский вал.
Да, враг отпор достойный встретил!

А по ту сторону сраженья,
Где в небо черный дым валил,
Князь вражеский резерв узрил,
Пока стоявший без движенья.

Там на холме ставку эмира
Князь по приметам угадал.
Туда тот грабящих сзывал,
Кровавого вкусить чтоб пира.

Успели б Тупик и боярин
Ударить бы туда сейчас,
Смять, раздавить резерв тот враз,
И дальше, в тыл врага ударить...

Вдруг в битве что-то изменилось.
Кровавый ветер как завис.
Зеленая лавина вниз
С холма от ставки покатилась.

То гвардии резерв последний
Пугливым табуном бежал,
Так, будто его дьявол гнал
И наддавли жару ведьмы.

Неужто так вот испугался
Враг легкоконного полка?
Но князь узнал издалека—
Полк русский вслед татарам мчался!

Меж тем полк русский броненосный
До фланга правого достиг,
По знаку повернулся вмиг
И на врага ударил грозно.

« Непря-я-я-два!»—грянуло над полем.
« Москва-а-а-а!»—скатилося с холма—
То был успех его ума
И воплощенье княжей воли.

Вокруг врага полки сомкнулись.
В разрыв пехотного полка
Враг попытался ускакать,
Татары с фронта развернулись

Стальной лавиною гонимы
Своей же гвардии навстречь...
И закружился конный смерч—
В нем хаос был неодолимый.

Не в силах вырваться из круга
Бушуя, пенясь и клубясь,
Ордынцы двигались, теснясь,
Врезаясь и давя друг друга.

К дубраве кинулась часть снова,
Надеясь строй перескочить.
Но там тела им насадить
Пришлось на копья Боровского.

Полки пешцов приободрили.
Вновь заработали стрелки.
А цели были так близки—
Почти не целясь, их разили.

На стык полков подъехал Храбрый—
Весь защищен стальной броней.
Пред ним уж бойня шла— не бой—
Ордынцы отбивались слабо.

Вот что сейчас происходило:
С времен борьбы Руси с Ордой
За полтораста лет впервой
Враг окружен был равной силой.

В междуусобных ханских войнах
Так не бывало никогда.
Владимир битву наблюдал
Вполне бесстрастно и спокойно.

И вскоре перед княжим взглядом
Боярин на коне предстал.
« Там, государь, ему сказал,—
ордынцы просят уж пощады!»

« Они в Москве кого щадили?!»—
Князь вспомнил сотского рассказ.
Как наяву пред взором глаз
Картины страшные поплыли:

Младенец, поднятый на копья...
Вот женщины летят со стен,
Чтоб не попасть ордынцам в плен,
Дымы пожарищ, пепла хлопья...

—Нет никакой врагу пощады!
Коль живы будут— вновь придут,
Все разорят и все пожгут—
Об этом нони думать надо!»

К полкам бояре поскакали.
И клинья конные в броне
Ордынцев, сжатых в западне,
На части вскоре рассекали.

Владимир приказал из боя
Полк легкоконный выводить,
Чтоб броненосным заменить—
Охват врага стал крепче втрое.

« Где Смелый, Олексей Григорич?—
боярина князь вопросил.
« Под стягом воевода был,—
князь в голосе услышал горечь,—

Эмир, как бык все пер на знамя—
Похоже, видел лишь его;
Олекса ж Дмитрич— на него
Пер со своими удальцами.

Как полк твой, государь, ударил,
Шарахнулся враг массой всей.
Татары в страшной давке сей
Своих кололи и топтали.

Под стягом сотен пять стояли—
Враг половину смять сумел
От удальцов же уцелел
Один Карим— москвич— татарин.

Их было-то лишь два десятка—
Как против сотен устоять?
Но и ордынцам было, знать,
От этих воинов несладко.»

 Владимир к знамени подъехал.
В жнивье кровавом там под ним
Был рослый воин недвижим
В пробитых ворогом доспехах.

Князь слез с коня. Стал на колено.
С себя златую гривну снял,
Олексе голову поднял,
Надел на шею гривну ценну.

« Смерть самых лучших выбирает...—
Подумал огорченно он,—
Вот и Олекса тут сражен...
Каких людей Москва теряет!

Боярин, поручаю павших
В могилу братскую собрать.
Найдутся родичи— отдать—
Сказал Владимир строго, вставши.

Олексу б в братскую могилу
Почетней было б положить,
Но надо у жены спросить—
Здесь ее воля вступит в силу.

Отдать ей гривну золотую.
Коль с мертвых кто посмеет снять
Хоть что— то руку отрубать!
Такую волю я диктую!»
               *  *  *
Князь на коня лишь водрузился,
Услышал: « На холме—Орда!»
Он сразу бросил взгляд туда—
Отряд татарский там клубился.

Видать, не очень-то спешили...
Все ж на сигнальный зов костров
Собралось с тысячу воров
И к бою те готовы были.   

Тяжелый полк в ожесточеньи
В кольце ордынцев добивал.
Чтоб отразить пришедших вал,
Нуждался он в перестроеньи.
 
Построив с пол полка едва ли,
Тут Тупик, поняший все вмиг,
Повел дружинников своих
На татей, что вверху  стояли.

Ордынцы, вдруг смекнув, в чем дело,
С холма пустились наутек,
Со всею прытью конских ног
За ними русских рать летела...