Уловка

В одном провинциальном городке
Эдак где-то поближе к Нью-Йорку,
За забором, сколотым неровно,
Жил своей тихой жизнь фрик.
Он был страшен - ух! - кожа да кости,
Сосчитать можно его рёбра,
А ещё носил татуировку
Пространную, где явный лик дракона.
Его глаза - острые, как копья
Летящие на зрителя из тьмы.
А голос - о, голос - пение грудное
С еле слышным хрипом бывшей немоты.

Он жил, и приходили к нему люди -
По разным целям, в основном они
Приходили в удивленья блюде
За остриё копья в его глазах платя.
Другие радость видели в его костях -
В возможности их все пересчитать.
А он смеялся, ведь за щекотку рёбер
Он мог тоже деньги получать.
Иногда устраивал концерты -
Выходил на табуретку в полдень
И начинал голосить квартеты,
Одним громким голосом петлять.

Но во всём был один лишь минус -
Сколько бы не приносили денег,
Жалок был наш фрик по виду,
И каждый раз он слышал смех.
Смех тысяч голосов, высокомерный,
С издёвкой смех, искренний, безмерный.
И все платили ведь на самом деле
За возможность выше себя ощущить.

И посему, когда просили фрика объяснить
Почему он до сих пор не умер,
Он говорил:
"Привыкли все платить полную цену в потешенье эго своего.
Я отдаю себя для смеха продавцам удачи -
И, что бы долго жить, не требую с них сдачи".