В день, когда ему исполняется тридцать восемь

В день, когда ему исполняется тридцать восемь они пьют так,
Что приходится идти за второй, за третьей и за какой-то еще,
Не поддающейся счету.
Мари танцует канкан, Петр не выпускает стакан,
А тот, который не пьян – смутьян, перечащий
Мирозданию и нарушающий квоту
Тех, кто поутру сможет вспомнить себя и даже соседа.
Но он не празднует, он грустит, чертит в блокноте всякую ерунду,
То не успел, то пропустил, эта ушла.
И есть с кем проснуться и с кем уснуть, поговорить «за жизнь» и про суть.
Но на его беду
Они празднуют без него, оттого, что так веселее и оттого,
Что не придется напоминать, что еще чуть-чуть и – и до вечности полпути.
Ноль пять подходят к концу, стол стонет от па Мари,
И все интимнее фонари друг к другу жмутся, час до зари.
И тем, кто не пьет в общем пора идти.
Город устал, молчит, время куда-то мчит,
С разгону врезаясь в ночь, замирает, в то время как эти праздные
Празднуют «навсегда»
В день, хотя вернее сказать в ночь, в начале тридцать девятого,
Где только в одном окне теплится огонек свечи
Праздничного пирога.