Венок сонетов

          1.
Едва мерцала тонкая свеча,
И освещала комнату небрежно,
Вот на столе портрет девицы нежной,
Вот -стул, кровать, на стенке два меча,

Камин, ковер истерт до самых дыр,
Кто был жилища скромный обитатель?
Как жил, на что свой пыл душевный тратил?
Отшельник  или бравый командир?

Часы с кукушкой бьют до полуночи,
И тень мелькнет, появится хозяин
Свечи огарок стал еще короче,
А робкий свет, что луч среди развалин.

А утром солнце осветит  сонеты
На столике безвестного поэта.

                2.
На столике безвестного поэта
Собралась пыли тонкая вуаль,
Давно его тут не было. А жаль,
Тетрадь заждалась звонкого куплета.

Давно засохли в баночке чернила,
А где герой? Не заболел ли он?
Не по его душе ли этот звон
И ладаном весь день чадит кадило?

Спешу заверить , он не заболел,
Вчера замечен был в одной пивнушке,
Средь молодых разгоряченных тел
Под самый потолок  взлетали кружки.

Среди других непризнанных поэтов
Его душа желала славы, света.

                3.
Его душа желала славы, света,
И оттого ей было так тепло,
И на окне разбитое  стекло
Не  омрачало  радости поэта.

Он стал известен в избранных кругах,
С ним даже заключил контракт издатель,
А если еще будет покупатель
У книг его, то это просто -АХ!

Изданьем книг путь открывался к славе,
К безбедной жизни, удовольствий тьма
Его ждала, хвостом махал лукавый:
Из грязи – в князи! Горе от ума!

Поэт умеет рубануть с плеча,
Кровь в жилах молода и горяча.


                4.
Кровь в жилах молода и горяча,
Не понял, как поссорился с друзьями,
Они уже сидят в пивнушке сами,
Поэта не желая привечать.

Стал наш Поэт известною персоной,
На многих уже смотрит свысока,
Забыл, жизнь – это бурная река,
И у нее суровые законы.

Сменил свое он скромное жилище
На особняк с швейцаром и слугой,
Стал светским львом, не ест простую пищу,
К издателям дверь открывал ногой.

А в старом доме с трещиной в стекле,
Тетрадь лежала на простом столе.

                5.
Тетрадь лежала на простом столе,
Она забыта и стихи в ней тоже,
И сон ее никто не потревожит,
Камин уснул, укутавшись в золе.

На паутине комнаты в углах,
Как в гамаках, раскачивались мухи,
А пауки, как злобные старухи,
На пленников свой наводили страх.

Небрежно в доме брошена постель,
Как будто в спешке кто-то собирался
На зов судьбы, неужто, сел на мель
Корабль того, кто к цели не добрался?

И лишь тетрадь не хочет пасть в корзину,
Исписанная лишь наполовину.

                6.
Исписанная лишь наполовину
Была забыта старая тетрадь.
Зачем она? Он будет сочинять
По-новому. Все старое – в корзину.

Читателей ведь надо развлекать,
Издатель новых тем ждет от поэта,
А тут еще сломалась вдруг карета,
И денег нужно срочно подзанять.

Другой ритм жизни, старое – забыто,
И в том Поэта надобно простить,
Надел Пегас из золота копыта,
И стал доход изрядный приносить.

Когда ж он сочинял, прогнав кручину,
Слетались Музы, сев на плечи, спину.


                7.
Слетались Музы, сев на плечи, спину,
И помогали создавать шедевр,
Он от волненья весь дрожал как нерв,
Боясь сорваться в горечи рутину.

А после Музы в небо улетали,
Поэт им из окна махал во след,
Казалось, жизнь налажена, без бед,
Но приступы случались с ним печали.

Бледнело  небо утром на востоке,
И первые заветные лучи,
Поэту целовали лоб и щеки,
А ветер задувал огонь свечи.

Лучи плясали  танец  на  столе
И тихо пели о добре и зле.

                8.
И тихо пели о добре и зле
Три ангела в гостиной на картине,
Поэт к ней относился как к святыне,
Багет роскошный, рама – в серебре.

Он, замечтавшись, весь отдался чувству,
Решил попутешествовать поэт
Увидеть свет, и свой оставить след
Не только в мире трепетном искусства.

На дальний берег незнакомых стран
Его манила бездна впечатлений,
Он в мыслях обнимал мулатки стан,
И жаждал, жаждал новых  приключений.

Готов хоть завтра в сказку взять билет,
Устал под утро, задремал поэт.

                9.
Устал под утро, задремал поэт,
Ему приснились горные вершины,
Пугающие холодом стремнины,
Далеких стран чарующий рассвет.

Он уплывал во сне, не наяву
За горизонт, где солнце отдыхает,
Восток манит, в лучах своих ласкает,
Под ноги стелет мягкую  траву.

Опомнился, разбуженный швейцаром,
Был криками наполнен особняк,
Пришла беда и вспыхнула пожаром,
Сгорело все. Он снова стал бедняк.

А по какой случилось то причине?
Дрова трещали, плавились в камине.


                10.
Дрова трещали, плавились в камине,
Вернулся в бедный дом к себе поэт,
Во всех газетах был его портрет,
Там поджигателем его назвали ныне.

Издатель не хотел продлить контракт,
Назвав его творенья графоманством,
И проклял он судьбы непостоянство,
Все повторял:   «Я буду вновь богат»

Была невеста. Прогнала вчера,
Назвав его с порога  «Неудачник!»
Сидит, закрывшись в комнате с утра
Поэт, и  над стихов тетрадью плачет.

А ночью догорел огонь в камине,
Ему приснилось: он один – в пустыне!

                11.
Ему приснилось: он один – в пустыне!
О камни разбивает ноги в кровь,
И падает, зовет на помощь вновь,
Еды же никакой вокруг в помине.

От ужаса то плакал, то дрожал,
Он понял – это горькая расплата,
За то, что был обласкан он когда-то,
Богатства  и величья возжелал.

Приходит утро, хлопая в ладоши,
Ночную тьму в пучину погребя,
Плохой поэт становится хорошим,
Лишь снова веру обретет в себя.

Открыв глаза, увидел наш поэт,
Вдруг впереди забрезжил дивный свет

                12.
Вдруг впереди забрезжил дивный свет
Он шел из глубины глаз незнакомых,
Был наш поэт безмерно очарован
И успокоен , взглядом их согрет.

Он понял, что искал их много лет,
Глаза, что одарили  теплым светом...
Он настоящим не был бы поэтом,
Когда б  тотчас  не написал сонет.

В тетради старой он искал сюжет,
Чтоб лучше передать души надежды,
И вдруг девицы увидал портрет
На столике. Видал ее ли прежде?

Ее встречал он, это без сомненья!
Имеет каждый сон свое значенье!


                13.
Имеет каждый сон свое значенье!
Поэт собрался в несколько минут,
Он понял, что его приезда ждут,
И что любовь душе даст излеченье.

Спешили, уходили поезда,
Он возвращался к детства колыбели,
В деревню, где  звучали птичьи трели,
И ждали сердцу милые глаза.

Там все знакомо до последней ели,
По вечерам поет народный хор,
Весною раздается звон капели,
А осенью – сплошь золота ковер.

Там звезды дарят путникам свеченье,
Пока есть свет, напрасны огорченья.
                14.
Пока есть свет, напрасны огорченья,
Поэт родную землю целовал,
Он здесь нашел все то, что так искал
И больше не желает приключенья.

Его подруга детских развлечений,
Все эти годы странника ждала,
Не вышла замуж, крест свой приняла,
Смиренно ожидая возвращенья.

И вот случилось – нежное свиданье
Их увлекла любовь своим теченьем.
Богатство, слава  нам несут страданья,
Кто счастлив, не придаст тому значенья.

На столике влюбленных по ночам
Едва мерцала тонкая свеча.
                15.
Едва мерцала тонкая свеча,
На столике безвестного поэта
Его душа желала славы, света,
Кровь в жилах молода и горяча.

Тетрадь лежала на простом столе,
Исписанная лишь наполовину,
Слетались Музы, сев на плечи, спину,
И тихо пели о добре и зле.

Устал под утро, задремал поэт,
Дрова трещали, плавились в камине,
Ему приснилось: он один – в пустыне!
Вдруг впереди забрезжил дивный свет.

Имеет каждый сон свое значенье!
Пока есть свет, напрасны огорченья.