Пулемёты для Кащенко

  Не прекращается информационная канонада о необходимости легализации короткоствольного огнестрельного оружия. Главный застрельщик – заслуженный ковбой Барщевский. При этом из обоймы общественного внимания выпадает тот факт, что у некоторых наций, населяющих Россию, существует культ оружия. Легализация приведёт к тому, что все чеченцы в Москве начнут ходить со стволами (причём – на вполне законных основаниях), и ежедневно вспыхивающие конфликты между ними и коренными жителями города будут гаситься холодильными установками моргов.

  Барщевский и его верные партнёры по арт-обстрелу общественного мнения твердят, что моментально в разы снизится количество разбоев, ибо разбойников поглотит внезапная задумчивость: а вдруг клиент запасся пушкой? Барщевики воображают себе гоп-стопников эдакими экономическими экспертами в дорогих пиджаках, собирающихся за столом в элитном дискуссионном клубе и толкующих: «Господа, давайте произведём переоценку наших деловых рисков в свете новоявленного закона. Не надлежит ли нам, коллеги, в связи с ростом обороноспособности клиентской базы и, как следствие, надвигающейся эскалации производственного травматизма занять иную нишу в социально-экономическом континууме?» Кстати, уровень рисков у рыцарей гоп-стопа и ныне необычайно высок для людей, которые действительно способны задумываться: они рискуют десятью годами тюрьмы ради одного на троих айфона и пары тысяч рублей в бумажнике. Однако Барщевский продолжает уповать на их доселе не задействованный интеллектуальный потенциал. Он, в отличие от прочих либералов, надеется на эволюцию когнитивных функций быдла. Мол, пред лицом Вечности, у краешка малокалиберной бездны, их разум поумнеет разом! Барщевский – последний романтик юриспруденции, он верит в человека, как Дарвин верил в обезьяну. Подчас идея начисто ослепляет интеллектуала, как эмоция ослепляет психопата. А если протрезветь от грёз и упоенья ахинеей, подавляющая часть данной публики – алкоголики и наркоманы, чей мозг – неприступный сейф, не вскрытый ни единой мыслью. Каким же макаром уменьшится число грабежей? Допустим, в Москве 1000 разбойников. Как они будут добывать себе хлеб после легализации оружия? Следует осознать, что разбойники – самая неквалифицированная сила в преступной среде. Чтоб угонять машины, надо разбираться в сигнализациях. Домушник должен владеть отмычками и уметь отыскивать тайники; карманник - иметь тренированные ловкие руки; аферист – обаяние, язык, достойный либерала, и честную улыбку. Итак, разбойники не сумеют вскочить в креативный класс криминала. Что им остаётся? Трели заводских станков? Чёрствый хлеб честности? Мне видится, что неискоренимая беда барщевиков, - непонимание психологии разбойников и подмена её собственной психологией. Легализаторы вставляют свой строй мыслей, свою специфическую логику в умозрительный образ преступника, дабы в черепе читающего по складам амбала двигать привычные глыбы абстракций. С аналогичным успехом они могли бы попытаться «поставить себя на место» револьверного дула. Как объяснить барщевикам суть воровской «философии»: кто работает – тот лох. Всё, что есть у разбойника, – безбашенная отвага. Барщевики же планируют запугать и заставить думать тех, кто не умеет ни думать, ни пугаться. Те же немногие из разбойников, что всё-таки частично оправдают ожидания идейного вождя легализухи и начнут о чём-то задумываться после принятия оружейного закона, переключатся в своих нападениях на тех, кто заведомо не может иметь ствола. На детей, например. Или примутся без всяких предварительных увещеваний шарахать прохожего битой по голове. Ведь у задумчивых гопников немудрёная развилка: либо усложнить свою работу (переквалифицироваться в того же карманника, к примеру), либо упростить её до удара, откинув чреватую опасностью болтологию. Барщевский, будь он разбойником, несомненно, выбрал бы первый вариант. Но много ль в гопоте Барщевских? И, кстати, в руки грабителей будет попадать так же легальное оружие жертв. К слову сказать, в настоящий момент большинство разбойников не располагают огнестрельным оружием, поскольку, во-первых, нет особой нужды в нём, а во-вторых, люди, уже посидевшие за разбой, понимают, что приобретение ствола на чёрном рынке равнозначно для них открытию ИП. Налоги в общак платить придётся.

  Отдельная песня – ситуация с рынком поддельных медсправок в России. Их можно приобрести за копейки. В таких обстоятельствах легализовывать оружие всё равно что раздать пулемёты постояльцам Кащенко.

  Сторонники барщевщины кивают на молдавский опыт. Мол, туда дошёл кольт цивилизации, там легализовали, и всё нормально. Молдавия, при всём уважении к ней, - нищая страна. Половина её жителей работает за гроши в сопредельных государствах, а вторая на присылаемые оттуда гроши ухитряется выживать. У психов Молдавии нет финансовых ресурсов купить ствол. Это, пожалуй, единственный плюс экономического положения Молдавии. Число грабежей там, разумеется, резко снизилось, поскольку даже виртуозному ворюге трудно ограбить голодающего молдаванина без трусов. Молдавские грабители нынче тоже гастарбайтеры в российских подворотнях. Есть другой пример (не из арсенала легализаторов) – Сомали. Там почти у каждого есть ствол, и криминальная обстановка соответствующая. Так что России осталось сделать выбор, кем она хочет быть: Молдавией или Сомали. Уверен, Барщевский поможет!