Внук Калиты. Исторический роман. Удар засадного по

   Удар засадного полка
 
Он в Серпухов вновь возвращался.
Завидев князя издалечь,
С лихими кметями навстречь
Уже боярин к нему мчался.

Заслушав городские вести,
Он Новосильцу приказал,
Чтоб тот его сопровождал.
И в город въехали уж вместе.

Распорядившись рать устроить,
Как дела важного венец,
Он княжий терем, наконец,
Посмел вниманьем удостоить.

С женой не долго миловался.
Как говорят, труба звала.
Вновь ждали здесь его дела—
Объехать город он собрался.

В сопровожденьи добрых кметей
Он с Новосильцем поскакал.
Видать, боярин не дремал—
Князь сразу же успел отметить.
 
На радость и на удивленье
Здесь, за кремлевскою стеной
Возрос храм Троицы святой,
Как русский символ единенья.

Над мощною стеной дубовой,
Как требовал его наказ,
Узрил  Владимир в этот час
Сторожевые башни новы.

Дал указанья и советы,
Рублем достойных одарил,
За недостатки пожурил,
Проверил обустройство кметов.

Узрив, готов ли кремль к сраженьям,
Дотошный сделавши огляд,
Князь дальше поскакал в посад—
Взглянуть на цех там оружейный.

Похоже, тут его не ждали—
Застал в труде мастеровых.
Работу бросили все вмиг,
С поклоном на колени пали.

Один лишь труд свой не оставил—
Русобород, широкоплеч,
В сей час толь скованный им меч
С душой точилом тонко правил.

Князь подивился: глух он что ли?
И жестом всех с земли поднял.
“ Здорово, кузнецы,!”—сказал—
“А тот— не чтит что ль княжей воли?

Смекнувши, наконец, в чем дело,
Кузнец, немало удивясь,
Степенно, низко поклонясь,
Воззрел с достоинством и смело.

“ А ну, кажи свою работу!”—
Князь строго кузнецу сказал.
Тот новый меч ему подал.
Потрогав пальцами востроту,

Князь плат небрежно кинул,
Взмахнул мечом—запел булат—
И пополам распался плат.
Он рубль серебряный тут вынул.

“ Я мастерством своим богатый—
сие излишне будет, князь...”
Сказал кузнец, перекрестясь,—
За Русь радею, не за плату!”

На землю князь с коня сверзился,
И, крепко кузнеца обнял,
Но все ж заставил, чтоб рубль взял,
И на коня воодрузился:

“Скажи, кузнец, как твое имя?”
—С рождения Данилой звать...
—Ну, что ж, Данила, буду знать—
ты люб трудами мне своими...

Чтоб всяк услышал, крикнул зычно:
 “Побольше б нам таких данил—
сам черт тогда б не страшен был,
не то, что басурман обычный!—

И кузнецам добавил строже:
Идут к нам конники, пешцы—
На вас надежа, молодцы.
Им без оружия негоже

С ордою хищною сражаться.
Не то всех, как курят побьют.
От вас зависит много тут,
И день, и ночь работать, братцы!”

А люду в город прибывало.
Всех надо было разместить,
Оборужить и накормить—
И в городе уж тесно стало...

Стекались конные дружины
Князей почти со всей Руси.
Он слил отряды конных сил
В огромный конный полк единый.

Его дружина составляла
Двадцатитысячную рать.
Князь столько ж конников собрать
Сумел за срок предельно малый.

Но это было лишь полдела—
Рать не могла бы победить,
Коли ее не обучить
С ордою грозной биться смело.

Не зря под монастырским полем
Маневры с войском совершал,
Дружины биться обучал,
Внемля своей единой воле.

Последний смотр перед походом—
Князь перед ратью на коне,
Все кони, ратники в броне,
Вокруг несчитано нарду.

С надеждой войско провожают.
Плач жен, детей и матерей...
Каких –то вскорости  вестей
О воинах они узнают?
                *  *  *
Владимир, став в главу колонны,
Повел ее вниз по Оке.
Встречь где-то Дмитрий вдалеке
Уж шел с полками из Коломны.

Приметно надвигалась осень,
Стелился молоком туман,
Сбирались гуси в караван
И травы серебрили росы.

Листы пока еще держались...
Но кончики зеленых кос,
Свисающих с суков берез
Уж позолотой покрывались.

Колонна шла в порядке полном
Походный соблюдая строй
Дорогой торною лесной
В пространстве малонаселенном.

Чрез тридцать верст соединились
И вместе перешли Оку—
Быть надо было начеку—
Татары где-то близ кружились.

Шли дальше к Дону и Непрядве.
Не там ли зародился план
Загнать Орду словно в капкан
И разгромить полком засадным?
                *  *  *
 Как вечность переправа длилась...
Но вот и Дон уж позади,
Огромно поле впереди
Перед глазами расстелилось.

Оглядывая поле, Дмитрий,
К нему легонько наклонясь,
Сказал: “ Ну, что ж, готовься  князь
Назавтра к самой грозной битве.

По донесеньям сакмогонов
Враг затаился за холмом,
Раскинуть надо бы умом:
Как победить с меньшим уроном.”

Усилив стражу и дозоры,
Князь Дмитрий повелел:” Привал!”
Шатер поставить приказал,
Назначил для совета сборы.

Князья, бояре, воеводы
Собрались вскоре у шатра.
Все понимали, что с утра
Возможна битва— цель похода.

Был Дмитрий на совете краток.
Заслушав всех, сам изложил
Пред боем расстановку сил,
Какой держать в бою порядок:

 “ На этом поле Куликовом
мы с вами защищаем Русь.
И защитим ее, клянусь!—
Сказал он твердо и сурово,—

Боярин Вельяминов, встанешь
В центр со своим большим полком,
Характер ратный твой знаком—
Ты пред ордою не отпрянешь.

По леву руку и до Смолки,
Вам, Белозерские князья,
Полк поручаю в битве я.
Врага терзайте, аки волки!

До самой речки, до Дубики,
Андрей свет Ольгердович, ты
Закроешь справа две версты—
Твой полк достаточно великий!

Дмитрий Ольгердович, запасный
Полк в битве будешь возглавлять,
Прикроешь с тыла им всю рать
И в бой введешь в момент опасный.

Вам Всеволодовичи –братья
Честь первыми возглавить бой.
Ваш станет полк передовой
Пред самою татарской ратью.

Чтоб легче с конницей сражаться
И поддержать ваш пеший строй,
Впредь станет полк передовой—
С ним будет Мелик управляться.

Тебе же, братец мой любезный,
С полком в засаде ныне быть
Врага чтоб на прочь разгромить
Своею конницей железной.

Горяч и смел ты, братец, знаю.
Чтобы допреждь не встрянул в бой
Уравновесить нрав лихой
С тобой Боброка посылаю.

За Русь святую насмерть драться!
Ну, с Богом, по своим полкам
И становиться по местам!
Владимир и Боброк, остаться!”

Заря кроваво полыхала
За рваной кромкой редких туч,
Скользнул ее прощальный луч
По лебединой стае ало.

Над Доном лебеди кричали,
Туман сгущался над водой,
Трава покрылася росой.
Во тьме витала тень печали...

Владыко в золоченой митре
В молитве к битве призывал.
Певучий голос волновал...
И продолжал уж тише Дмитрий:

“ Наш левый фланг послабже будет.
Его орда скорей сомнет—
На этом строится расчет—
Из ополчения там люди.

А устоят — то нет печали!
Тогда Орду верней побьем.
И вы подмога в деле сем.
Дай Бог, чтоб только устояли!

Коль станут обходить всей силой,
Тогда настанет ваш черед—
Бросайтесь сразу же вперед,
Во фланг ударите и с тылу! “

Внезапно голос изменился—
Смешались грусть, боль и любовь
Высокий Дмитрий к нему вновь
Своей главою наклонился

 “Я знаю, брат, тебе по праву
за мной престол принадлежит
и стал бы ты Москве служить
без корысти на добру славу.

С мечом сам выйду в поле биться,
Себя не буду я жалеть,
А коль в бою мне умереть
По воле божеской случится.

Христом прошу тебя поклясться
Василию престол отдать,
Как мне служить и помогать,
Ради святой Руси стараться.

Не за себя прошу, аль сына—
Потомков распри упредить,
Велику  делу послужить
Созданию Руси единой!

А коль иначе все случится—
Я буду жив, тебя убьют,
Клянусь Христом на поле тут
За жизнь Елены поручиться.”

Недолго длились колебанья—
С минуту он всего молчал.
“ Клянусь!”—уверенно сказал,—
я выполню твое желанье!”
 
Коней приблизили— обняться.
“ Спешите, други! Вам пора.
Дано лишь время до утра
Полку в дубраве укрываться.”
                *  *  *
 Он, как всегда, проснулся рано,
Хотя почти совсем не спал—
Все рать в дубраве укрывал.
Как в помощь— полоса тумана

Над росною землей повисла,
А с Дона ветерок сырой
Прокрался, собирая в строй
Со сна разрозненные мысли.

С ним ближни кмети тотчас встали,
И скоро, оседлав коней,
С предосторожностью со всей
В пути его сопровождали.

Как жилистые великаны
Вставали в предрассветной мгле
Дубы. Под ними прямо на земле
Везде по воинскому стану

Дружинники его лежали,
Забывшися в тревожном сне.
И лишь дозорные одне
В тумане все ж его признали.

Владимир к ним подъехал ближе.
“Окрест пока все тихо, князь!”—
сказал их старший, поклонясь,
и, выпрямясь, добавил тише—

Разведка скоро воротиться
Ужо из поиска должна...”
—Как толь воротится она
в сей миг ко мне должна явиться—

Дозорным строго он напомнил—
Как рассветет—людей будить.
Туман —-так зорче втрое бдить!
—Не сумлевайся, князь, исполним!

Владимир час уж находился
На мощном крепком скакуне,
Как сам закованном в броне.
Туман над полем все клубился.

Ничто покой не нарушало.
Вдруг встрепенулся ветерок,
Туман редел, в низины тек,
Кой-где уж солнце пробивало.

За полем зорко наблюдали
Дозорные с вершин дубов.
Полк к бою был давно готов,
Его сигнала только ждали.

В мгновенья вечность прессовалась.
Скорей бы все уж началось!
Вскипала яростная злость,
С врагом сразиться сердце рвалось.

И вдруг дозорные вскричали:
“Вдали у Красного холма
ордынских войск несметна тьма!
Какой-то знак, похож, подали!

Две темных точки лихо мчатся
С разных сторон друг другу встречь...”
Владимир сжал до боли меч:
“Ну, началось, похоже, братцы!”

— “Столкнулись...пали без движенья...
то, видно, поединок, князь!
Похоже, битва началась!”
Рев труб послал Орду в сраженье.

Князь уловил в дубраве ропот
И ощутил вдруг под собой,
Как вздрогнул конь, почуяв бой.
Дошел до слуха конский топот.

“Орда пошла!— с дубов кричали,—
идет на полк передовой...
во фланг стал полк сторожевой...—
О ходе битвы сообщали,—

Передовой полк отступает
Пред навалившейся Ордой,
Но чудом сохраняет строй,
Врага разит, но будто тает...”

Владимир глянул на Боброка.
Волынец был невозмутим.
Ему спокойней стало с ним
Ждать обусловленного срока.

“Наш полк с большим, похоже, слился...
их пестра конница пошла....
полки стоят, аки скала...”—
с вершины голос доносился.

Он вновь к Боброку обернулся.
“ Стоят!—сказал Боброк, крестясь,—
но то все семечки лишь, князь!”
А конь под ним вновь содрогнулся...

“Квадраты двинулись большие...
похоже, кони на рысях,—
Раздался голос вдруг в ветвях,—
К полкам стоящим поспешили...”

Гул битвы громче доносился.
“То, знать тумены главных сил,”—
Князь мысль Боброку изложил.
Боброк с ним тут же согласился.

Дозорный сверху закричал.
В сей раз Боброк отметил первый:
“ Мамай ввел в бой уже резервы.”
Засадный полк сигнала ждал...

В дубраве ропот прокатился:
“Доколе будем тут стоять?!
Пока Орда сомнет всю рать?!”
Владимир вновь за меч схватился...

Своею выдержкой железной
Боброк как будто остудил:
“Побереги, князь, к бою пыл,
там будет он вельми полезный!”

Все ближе, ближе битвы рокот...
Визг, крики, ржанье, вой...
И ритм всей пляске боевой
Давал тяжелый конский топот.

До вопля голос с дуба взвился:
“ Князь, надвигается беда—
прорвала левый полк Орда,
навстречь запасный устремился!”

Боброк из ножен меч свой вынул,
Легонько подтолкнул вперед:
“ Ну, княже, вот и наш черед!”
Владимир взором полк окинул.

 Сверкая взглядом, крикнул зычно:
“За Русь святую! За Москву!”
И, ставши войску во главу,
Повел его на бой привычно.

Знать конь в засаде застоялся—
Широкогрудый жеребец,
Почуяв волю, наконец,
Без шпор во весь опор помчался.

Земля дрожала и гудела,
Свист ветра битву заглушал.
Князь каждой порой ощущал,
Как наливалось мощью тело.

Взгляд серой молнией метался,
Сам князь кряжист, широкоплеч,
Зажав в руке булатный меч,
В орду безжалостно врубался.

С ним сорок тысяч конной силы,
Закрытых кованной броней,
 Храня порядок боевой,
Ударили во фланг и с тыла.

Щиты и панцири трещали,
Летели головы долой...
Князь был рубака удалой,
Татары в ужасе бежали.


Их гнали до Красивой Мечи.
Владимир сам под Спасом стал.
Трубач победу заиграл,
Обозначая место встречи.

Под черный стяг бойцы стекались...
Не видно Дмитрия средь них...
Ужели нет его в живых?!
Он приказал, чтобы искали.

Нашли на поле грозной битвы
Его под деревом без чувств.
Но шло дыхание из уст.
Встряхнули и очнулся Дмитрий.

Сражался до изнеможенья:
Доспехи все иссечены,
Однако раны не видны,
Взгляд хочет знать исход сраженья.

 Вмиг кметы помогли подняться.
Владимир был безмерно рад:
“С победой знатной тебя, брат!”
И тут же слез с коня обняться.

Монахи по полю ходили
С кадилом мертвых отпевать.
Князь павших приказал собрать,
Чтоб схоронить в братской могиле.

Как повелось, назначил тризну
По тем, кто в битве тяжкой пал,
Руси свободу отстоял,
Ценою жизни спас отчизну.

Но вот и ночь на землю пала.
Взошла печальная луна.
И эта ночь, похож, без сна
Ему опять же предстояла.

Уж звезд неисчислимых россыпь
Раскинулась над головой
И жуткий заунывный вой
Над полем тягостно разнесся.

Зафыркав, кони поскакали
Поближе к лагерным кострам,
Что загорались тут и там.
Вокруг них кметы отдыхали.

Совместно с Дмитрием ходили
По полю от костра к костру
И воинов за ратный труд
От всей души благодарили.

Начальных гривной награждали:
Бояр — серебряной простой,
Посмертно гривной золотой
Князей, тех, что геройски пали.

И радость и печаль летала
Над полем битвы роковой,
Но чувство гордости святой
Над всем сто крат преобладало.
                *  *  *
 Лишь солнце занялось с восходу
Владимир был уж на ногах,
В заботах важных и делах,
Готовя рать свою к походу.

Распорядился первым делом
В телеги раненых собрать,
В дорогу лекарей им дать,
Людей, врачующих умело.

Оружие собрать, трофеи,
Счесть и в подводы погрузить,
Коней бесхозных изловить,
Уже о будущем радея.

Дал срок, чтоб привести в порядок
Вооружение и снасть,
Доспехи, тягловую часть,
И амуницию, как надо.

Своей дружине смотр назначил,
Чтоб в Серпухов войти родной,
Храня вид бодрый боевой—
Ведь стыдно выглядеть иначе.

Его рать меньше пострадала—
Сильней была защищена,
Обучена, воружена,
И из засады нападала.

Домой дружина возвращалась
Окой погожим светлым днем,
И солнце в небе голубом
Как будто ими восхищалось.

Курлыча, журавли летели,
Врезая в небо острый клин,
И кисти спелые рябин
Костром кроваво пламенели.

Издалека уже встречали,
С церквей верст на десять окрест
Плыл колокольный благовест.
“Хоробрый князь!”—в толпе кричали.

Когда домой он возвратился,
Там радость новая ждала—
Была Елена тяжела.
Десятый год со свадьбы длился.

На радостях он пир устроил
Для жителей и для гостей:
Дружинников, бояр, князей—
С кем побеждал на поле боя.

Неделю длился пир горою,
Хмельной рекой вино текло,
Но все из головы не шло
Оружье огненного боя.

Он в цех зашедши оружейный
Всех кузнецов к себе созвал,
Как делать пушки показал—
И порох фряжский был трофейный...

Весною следущего года
В иное русло жизнь вошла—
Елена сына родила—
Первонаследника их рода.

В честь прадеда он стал Иваном.
И вскорости его в Москве
Во благолепном торжестве
Крестили Сергий с Киприаном.