Письмо из землянки

Мой любимый друг, я просыпаюсь, тиха как труп, like the realy ghost. Между нами протянут огромный мост, развалились неслышные километры - и нас даже душат чужие ветры. Я гуляю по горам, ты бухаешь и чинишь крышу. Расстояние глушит так, что я вряд ли тебя услышу, даже если ты надумаешь позвонить. Между мной и тобой протянулась нить, только я не умею шить, не умею жить.
Мой любимый друг, я просыпаюсь, тиха как мышь, like the realy minny mouse. Чем я только не занимаюсь, чтобы не думать каждую реплику о тебе: вот даже спорю о гармонии и судьбе, сидя у костра, вот даже веду дневник и пишу стихи.
А вообще, на Алтае кедры мудры, тихи - и огромны, ты даже не представляешь.Мой любимый друг, что ты видишь и что ты знаешь?
На Алтае ведь небо глотает тебя, как ком, ты застреваешь у самого горла мира. Я люблю тебя, только что тебе скажет твой черный ром и твоя двухкомнатная квартира? Мой любимый друг, ты похож на того, кто придумал джаз, каждый взгляд на тебя - как кислотный трип, каждый чертов раз. Мои мысли о тебе прочнее, чем запах дыма на волосах, и его не смыть никакой ключевой водой. Мы заблудились каждый в своих лесах, утонули каждый в своих глазах, прочно, как шестерни в часовых пазах, называем юность болью, любовь - бедой. И я только и могу, что тебе писать, и стараться притом не лгать, а ты только и можешь, что быть собой - и нам нечем делиться и нечего отдавать.
Мой любимый друг, я пишу тебе, как солдат из своей землянки, мой любимый друг, слушай пленки, записанные на пьянке, лови любимые песни из динамиков, как зверей. Я лежу в незакрытом сальнике, на Алтае холод из всех щелей, как густой колдовской туман из волшебной сказки. Хочется быть верной тебе, как собака хаски.
Мой любимый друг, я такая тихая просыпаюсь, like the realy dead, сквозь туман здесь такой невозможный вид. Я курю, как девочка, дважды в день, каждую реплику думаю о тебе. Я верю и карме, и религии, и судьбе, и желаниям, спрятанным в сундуке, если они хоть чуть-чуть сокращают нить.Вот еще последнюю - а дальше бросать курить и переставать так стонать и ныть.
Я не знаю, что там за перевалом - Бог, тупик, поворот Сансары или просто гигантский круг, но из нас не выйдет хорошей пары, и мы оба вздрвгиваем на стук, и никто не бросается открывать - это, в общем, все, что мне нужно знать, чтобы засыпать на чужом плече, уткнувшись за ворот чужой рубашки. Так закончился этот круг. Мой любимый, очень любимый друг.