Хуторянка

                Матрёна вышла на крыльцо и увидела Данилу прислонившегося к изгороди у калитки.
Ты чего там склонился или подпираешь изгородь,- шутя, вставила она,- глядя на повернувшегося  к ней мужа.
-Тебе чего,- ответил тот?
 Вот стою и смотрю. Время то, как летит, пробормотал он.
Нынче весна эвон, как раздухарилась.
Да, да поддержала Матрёна. Ранняя весна будет.
Обедать пойдешь что ли?
А куда от тебя денешься. Придётся идти и он зашагал к дому.

                ***
Много лет прошло с тех пор, как Данила попал в таёжный хутор. Тогда он ещё молодой  старатель-одиночка искатель золотых жил, случайно повстречал Матрёну.
Да и встретились они чудно.  Она с длинной косой цвета спелой пшеницы и с глазами утреннего неба в ясный день.
Одетая в сарафан она смотрела на него словно дикая лань, впервые увидевшая человека.
Бросив быстрый взгляд, она тут же отвела взгляд и спряталась за  стволом  огромного ясеня.
Ты чего здесь делаешь? - всё еще прячась за деревом, произнесла она.
Как чего! Работаю на реке. Слыхивать слыхивала, что песок моют.
Да только не знаком ты. Наши мужики деревенские глубже в тайгу идут - к излучине. 
Да и чего здесь искать.  А я и не ищу,- ответил Данил, а сюда случайно забрёл.
А ты чего спряталась. Чай  не леший. А мне не велено разговаривать с незнакомыми людьми.
 У нас с этим строго. Отец не разрешает, да и братья следят. Так что тебе лучше не приходить.
А может я не чужак, и он улыбнулся своей располагающей улыбкой.
Теперь вот и тебя встретил.
Звать то тебя как,- произнес он, смотря на нее,- что пряталась за деревом.
 Она же оценивала его сильную фигуру. Хотя обзор был мал.
Отец с матерью зовут Мотей. А что?
А меня Данил, и он протянул ей руку. Выйдя из-за укрытия, она тоже протянула ему руку.
-Ну, вот и познакомились,- весело сказал он.
Волосы его были темные и немного кучерявые, а небольшая борода украшала его лицо.
Видать пару месяцев не брился,- успела про себя отметить Мотя.
 Её маленькая ручка утонула в его ладони, но он не стал жать сильно, а только так, что бы ни  причинить ей боль.
А где ты живешь?  И она  с любопытством посмотрела в его глаза.
Он заметил в ее глазах любопытство и как бы невзначай продолжил.
-Ты что посмотреть хочешь,- или просто так спросила?
Мой дом не хоромы, но для моей  работы вполне пригодное жилище.
Минуту он молчал, а потом спросил у Моти,- а искать тебя не станут?
Может, и будут, но я часто ухожу в тайгу и в ней, как у себя дома.
Каждую тропку и каждый камень знаю на ощупь.
Мы- то живем на хуторе, а до ближайшей деревни не так близко, вот и приходится иногда ходить туда.
 Так  что для меня  не стоит особого труда найти назад дорогу. Мне не впервой уже смелей ответила она.
Да и ты не такой страшный, как показался вначале и она заулыбалась.
Ну, коль я не такой страшный, - может,  глянешь на мое жилище.
-Пошли, глядя на него,- сказала она.
 Они  тронули по тропе вглубь леса к реке…
Так он и познакомился  с Матрёной. Пока они шли по лесу,- Данил рассказывал забавные истории, которые он слышал от знакомых искателей. Мотя слушала и только улыбалась, боясь перебить его. Так за разговором они незаметно подошли к его жилищу.
- Как она смогла сразу определить его место ночлега,- скорее напоминало берлогу медведя снаружи, чем место для проживания.
Что испугалась, спросил Данил продолжая откидывать ветки замаскировавшие вход в обитель?
- А чего мне бояться, это не берлога, а ты не медведь подёрнув плечами,- улыбнулась она.
Он заметил её  улыбку, которая шла из глубины души и чистой, словно утренняя роса на травах.
- Откинув  последнюю ветку, он с радостью сказал,- ну что проходи, коль пришла. Войдя в жилище, Мотя ощутила запах трав вперемешку с потом мужчины, который еще сохранялся  оставленный после трудового дня. В углу находились инструменты, которыми он пользовался во время работы.
Осмотревшись вокруг, она с грустью выдавила,- не хоромы, ты прав.  Но главное  преимущество было в том, что место было уединенно, и никто не тревожил.
-Такое не сразу найдешь,- заметила Мотя, и Данил  в подтверждение, кивнул головой.
Друзей не завожу. Сам по себе
Моя работа и мои находки. Тем и живу, подытожил он разговор.  Мотя уже осмотрелась и заметила,  что хозяин был аккуратен, и всё-то у него было на своём месте, хотя места было не очень много.
В одном углу был пристроен топчан сделанный, видать руками хозяина.  Рядом  небольшой стол, скорее напоминающий ящик, а на нём небольшая иконка.
А это кто тебе дал,- спросила Мотя, указывая на стоящую иконку. Это мать мне дала, чтобы она оберегала.
Наше  дело не всегда весёлое, а скорее опасное того и гляди народ всякий шастает так что ухо держать востро надобно.
-Да я привык не первый год на этом промысле,- и он махнул рукой.
 И чего это я всё, совсем забыл,- чай будешь?
А угостишь? Почему не выпить чаю с хорошим человеком, выпью. 
Она  глянула своими открытыми  небесно голубыми глазами, захлестнув  его этим взглядом словно морской волной.
На секунду Данил растерялся, но спохватившись, добавил, я тут из трав чай то делаю, уж больно вкусный.
Он быстро развел небольшой костер и поставил приспособление.
Погоди немного, я тут рядом к родничку сбегаю и принесу воды. Вскоре появился Данил, неся в котелке воду, и повесил на  крючок над костром.
Вскоре вода закипела, и Данил бросил в него сбор травы. Почувствовался аромат, исходящий из котелка.
Быстро ты управился,- заметила Мотя, наблюдая за его быстрыми движениями. И подумала  мысленно, не любая хозяйка так сможет.
Кто тебя научил,- поглядывая искоса на него, - не унималась она.
Это мы с отцом часто в тайгу ходили.
А она родимая, всему научит только приложить старания,- подбрасывая сухих веток в костер,- добавил Данил.
Вот  держи, и он подал ей алюминиевую кружку с ароматным напитком. Мотя поднесла кружку и почувствовала запах лесных трав, и ароматы цветочных полей.
Чай то у тебя и на самом деле волшебный. Еще не пивала такого.
- Да что ты,- хотел  возразить Данил, но Мотя опередила.
Нет, нет и не говори.
Она пила чай и рассматривала этого сильного парня.
Его глаза говорили о немного огрубевших чувствах, но не лишённое человеческой доброты и чистых помыслов.
-Вот ты какой,- подумала Мотя в мыслях…
А он глядел на эту молодую фею, случайно появившуюся в его жизни - жизни не столь лёгкой и простой - одиночки старателя.
За разговорами время незаметно промелькнуло, словно случайный ветерок пролетел над верхушками деревьев. Было видно, как солнце золотило уже верхушки крон, что говорило о том, что им пора прощаться.
Ой, встрепенулась Мотя. Засиделась я тут у тебя, а то и правда искать начнут меня.  Она встала с небольшого бревнышка, на котором сидела.
Отряхнув  сарафан и поправив волосы, она подала руку Даниле.
Ну что прощаться будем? А дорогу сама найдёшь - или проводить?
Она подёрнула плечами и улыбнулась. Сделав несколько шагов, она оглянулась.
Данил глядя в след уходящей Моти, увидел в её глазах вопрос,- ну что же ты…
Обратная дорога оказалась куда дольше, чем та, когда они шли к его жилищу. Они говорили, не преставая, и было трудно представить, что эти двое только недавно познакомились. Они ступали по мягкой траве и ветви деревьев расступались, провожая эту необычную пару боясь нарушить их разговор.
Незаметно они вышли на тропинку, ведущую к хутору.
- Вот я и пришла,- сказала Мотя. Она протянула ему руку. Он взял её в свою ладонь, и она почувствовала его сердцебиение.  Она чувствовала, что он не хотел отпускать её, но она  с лёгкостью выскользнула из его руки и, смеясь, побежала.
 А?  А  как же?  Только и мог проронить он.
Завтра на том же месте услышал он весёлый девичий голос.
Это не был голос. Это была соловьиная трель, дающая  надежду на счастье в которой прозвучали первые отголоски вспыхнувшего  внезапно  неизведанного чувства любви.
Так Данил стоял и смотрел, пока она не скрылась за деревьями. 
И только тогда повернул назад  к себе, что бы там, в тишине под пение звёзд  наслаждаться  воспоминаниями  этого необычного дня  в его жизни…
                Прошло два месяца. И однажды отец, видя сияющие глаза дочери, которые говорили о радостном настроении, со строгим видом, но так что бы ни сильно запугать дочь бросил как бы невзначай, глядя на неё.
Сказывали на медне сороки, что ты больно зачастила в лес.
Уж не лесовик ли тебя приворожил? – спросил он, почёсывая бороду.
Ну, вы и скажете батюшка, и она опустила голову, спрятав глаза.
Садись на лавочку, да  и сказывай, что там у тебя,  и он указал на сердце.
Кто он?
Из наших?
Или  нет?
Не здешний он. И её лицо загорелось румянцем.
- Не злодей, ли какой, опередил отец вопросом.
Нет, батюшка.  Он хороший. Боялась я гнева вашего отец и потому молчала.
 Мотя сильнее склонила голову.
Если душа добрая то пусть придёт – поговорим.
Посмотрим, что это за птица прилетела на нашу станицу, поговоркой ответил отец.
Если он добрый, да намеренья добры и к столу пригласим, а коли, нет держать не станем.
Он поднялся, погладил дочь по плечу и пошёл  управляться по хозяйству.
                ***
Ночью луна, светившая в окно, рисовала дивные фигуры на стене. Они отображались на стене  в виде рук, которые тянулись к той, кто спал в кровати, и протягивали цветок необычайной красоты, распускающийся только в лунную ночь и только один раз. От такого видения Мотя проснулась. Она, было, потянулась к нему, но в тот миг услышала голос, доносившийся откуда-то издалека.
Она проворочалась до самого утра. И только с приходом первых лучей уснула, но не
надолго.
Быстрая в любой работе она помогала, где только успевала а, справившись, тут же убегала к Даниле, крикнув матери, что скоро будет. Мать только и смотрела,  как сарафан мелькал средь деревьев, растворяясь и сливаясь с красками леса. Что поделаешь,- вздыхала она – выросла, а в душе ребёнок.
                ***

Она подбежала к реке и с пригорка увидала Данила. Быстро спустившись к нему, она чуть ли не бросилась в объятья.
Слушай, вырвалось из запыхавшихся уст Моти, отец знает про нас и хочет тебя видеть.
Он в первый раз осторожно обнял её, и она не отстранилась, а только прижалась, и было слышно, как  два сердечка забились в одном ритме, говоря о чувствах которые они хранили в тайне до этой минуты.
Данила закончил работу, и они пошли к его жилью. Тайга меняла свой зелено изумрудный наряд на золотисто пурпурный цвет. Тут и там опавшие листья, лежащие под ногами, напоминали  золотые червонцы  случайно потерянные проезжими купцами. Тайга преображалась и становилась загадочно волшебной.
Сказывали старики, что принцесса ходила, и кто видел ее, тот домой не возвращался. А может, и врут, кто знает.
Только  Мотя и Данил не верили в такие сказки. Они сами затерялись в хороводе любви и принадлежали только сами себе.  И шелест под ногами разбросанный жёлтых листьев уж не был простым шорохом, а напоминал легкий  звон церковных колоколов.
Будто сама природа  венчала эту пару…
               
                На следующий день солнце только золотило восток, и лучи, будто рыжая конница стремительно захватывали  небосвод,  Данил одевшись в брюки, и чистую рубаху, подпоясанную ремнём, шёл по тропе, ведущей к хутору.
Мотя,  завидев его, издали, спряталась в доме.
Учуяв чужого и раннего гостя собаки, забрехали и готовые были сорваться с цепи.
Отец Моти, выйдя во двор, завидев гостя, прикрикнул на собак, и те замолкли.
Ну чего расшумелись! Аль не рады раннему гостю?  И он махнул палкой.
 Добрый день,- произнёс Данил, и осмотрел седовласого мужчину.
Ерофей смерил гостя взглядом и добавил.
И вам молодой человек.
Раз пришел, значит заходи, и он пригласил Данилу присесть на лавку.
Разговор есть.
Мы тут обособленно живём. Гостей не часто видим, да и некогда нам.
- Работы много сказал  Ерофей,- и по обыкновению потрепал бородку. Данил хотел было что-то вставить, но тот его упредил.
Знаю, знаю, рассказывала мне Мотя о вас. Хотелось бы узнать, что ты за человек.
С какими мыслями в сердце её вошёл.
Данил молчал, и  не перебивал.  А когда  тот закончил он полез в карман и достал небольшой мешочек и протянул Ерофею.
Говорить много не буду, а то, что нравится она мне так это, правда. Не купить любовь хочу. А коли позволите в жёны хотел бы взять.
А это, и он развязал мешочек, пусть будет тем словом честного человека.
Он взял руку Ерофея и высыпал маленькие крупинки золотого песка на его ладонь.
Откашлявшись, и почесывая бороду, тот произнёс.
Вижу, открыт душой ты.  Да и глаза не лгут. Что же обдумаю я твоё предложение. Хотя и не наших краёв будешь, но думаю это не помеха.
С полей как всё уберём,  там можешь и приходить свататься.
И вот, что, добрый человек, золото  возьми кА назад, а  придешь свататься это и будет подарок невесте и он улыбнулся по-отцовски. Бери, бери. Я знаю что говорю.
Данил  поблагодарил за радушную беседу. Он собрался уходить.
Но Ерофей увидел проходящую невестку  и  окликнул  её
Марьяна позови Матрёну. Тут к ней пришли гости.
Марьяна быстро вошла в дом и через пару минут с ней вышла Мотя.
Ладно, вот идите, посидите да поговорите. Наверное, есть о чём поговорить. А сам пошёл в дом сообщить радостную весть  жене.
    
                ***
Поля были уже убраны, и незаметно приближалась грустная пора. Вороны словно смоляная армия то вздымались в небо, или  с криками садились на поля, извещая о том, что лето, которое радовало своей свежестью и разнообразием и волшебным величием отдаёт бразды правления оранжевой царице, пронесшейся над лесными массивами и полями, покрывая парчовым одеялом и шуршащими листьями под ногами.
Лебеди,  улетая и покидая  родные места, пели песню прощания.
Мотя смотрела на летящий клин журавлей, и сердце сжималось от тоски и боли, но всё скрадывалось в ожидании более яркого события.
На днях должен был приехать Данил и посватать Матрёну.
Порою, как тянутся долго дни, а еще дольше  тянутся минуты долгожданной встречи. Мотя выходила, всматриваясь вдаль, не едет ли  кто.
Но, к сожалению, дорога была пуста, и щемящая грусть обволакивала ее сердце. Она, собралась было уходить в дом, как услышала еле слышный звон колокольчика. Да  она не могла ошибиться. Из-за поворота, как увидела Мотя, выехала ряженая двойка лошадей, и звон бубенцов напоминал о радостном событии.
Она бросилась в дом сообщить, что едут сваты. Отец  с матерью вышли  на порог и как подобает родителям, встречать дорогих гостей…….

 Много времени прошло с той первой встречи.  Счастливые минуты рождения первенца и тяжёлое время неурожаев. В жизни всё как на долгой ниве, часто поговаривал Данил, но до сих пор помнит ту встречу на лесной тропе, которая и решила всю его дальнейшую жизнь.
И в час вечерний стоя пред образами, благодарит Бога за самый дорогой подарок судьбы,- это его добрая, чуткая, нежная Матрёна…