Военная история

       Он  ГАНС, потом назвали Гришей.
       Картина в памяти-
       Разрывы страшных мин.
       Со временем боль в сердце стала тише.
       Он редко вспоминал родной  Берлин.
       А в нем и маму ласковую где-то
       Печальный взгляд, что растоплял и лед.
       В том сорок пятом...Накануне лета.
       Потерян он, а мама сына ждет.
       Из памяти строчили пулемёты,
       Подвалы , пыль и взрывы, как гроза.
       Следили за горящим самолётом
       Испуганные, детские глаза.
       В воронке он отсиживался долго.
       Голодный , грязный .Только потому
       Съел кашу с быстротою волка,
       Что дед усатый предложил ему.
       - Как звать-то?- дядька молвил тихо
       -Я Прохор  Иванов. Твоё - то как же хайс?
       - Их  Ганс...
       - А ..., ну по русски  Гриша 
       - Мой будешь сын. По счету третий .Драйс.
       Он Менцель Ганс. Пусть Гриша. Вот ведь дело?!
       Наверно Ганс и Гриша  это все одно?
       Весть о  Победе мигом облетела
       Ганс ехал в незнакомое село.
       Кричали на перроне: " Прохор! Проха!
       - Вернулся! Слава Богу! Ты того.
       - Мужайся!  Всё уж очень плохо...
       - Семья погибла. Нету никого.
       Слеза повисла каплей в бороде,
       А руки обнимали тельце Гриши.
       Как всё случилось? Почему и где
       Дочурок нет и нет жены Мариши?
       Каратели нагрянули в село
       Искали пленных, что бежав скрывались.
       Вот тут-то и поехало, пошло
       Кто неугоден с теми расправлялись.
       Мариша -то кричала не одна:
       НУ, что за звери! Посмотрели б Боги!
       За пленного стояла, как стена
       - Убили её в доме , на пороге.
       -Стреляли, а детей твоих сожгли.
       - Дружище...Не тревожил ты бы душу
       -Бери парнишку и ко мне пошли
       -Расспросишь  обо всём ты мою Лушу.
       Бежало время... Всё здесь было новым.
       Дома отстроили давным давно.
       В округе знали Гришу Иванова.
       Он хлебороб,прославивший село.
       Среди приволья он всегда пол лета.
       Пшеничный чуб в глаза лез, на лицо,
       Но вот однажды в дом пришла газета.
       С  газетой  той бумага- письмецо.
       Он край его, бледнея надорвал,
       Рука тряслась, не находила места.
       Берлин.....Ганс Менцель...
       - Кто же всё узнал?
       Пока , что это было неизвестно.
       И тут же память высветила зло
       Бомбежка...Дом... Оторванная рама...
       Он понял, что сознание вело
       Туда где оставалась мама, мама.
       От спазм у Гриши , словно, забытье
       Он Ганс, он Гриша- всё замкнулось в круге.
       -Берлин мне чужд, в России всё моё.
       - Здесь дом родной, отца родного руки.
       Светило солнце яркое в окно,
       А  с фото улыбалась робко дама
       И ласково смотрела на него.
       - Отца не брошу! Ты прости уж, мама!
       Стучало сердце все сильней, сильней
       Он радовался, что ушли все беды.
       На день Победы к матери своей
       В Берлин забытый, незнакомый едет.
       Немецкий парень с русскою душой
       Смотрел он в мирное, безоблачное небо
       Он против войн, он был знаком с войной.
       Он будет лучше сеятелем  хлеба.