i

С тобой хорошо, как ни с кем. Ты спасенье
от липкой печали -- пускай и неслож-
но вырваться из в этот вечер весенний.
Когда ты берёшь меня за руку (дрожь,

я весь полон колким и сладостным жаром),
сознание приподнимается чуть
над нами, идущими по тротуару,
и я ощущаю как явь, что лечу.

Здесь в воздухе (слышное в музыки гуле)
тепло терпким запахом растворено.
Подхваченный ветром, я не потому ли
лечу, что не вижу внизу своих ног?

Он словно пропитан потушенным светом, --
в лицо мне, по сумрачным улицам вдоль.
А ты слышишь то же, что я, сидя где-то,
в раскрытую форточку свесив ладонь --

похожее на скрип ножа, на отраву,
и меньше -- на музыку. Снова сейчас,
невольно, забыв, что тебя нету справа,
я вздрагиваю от касанья плеча...

Но вся красота -- внутри глаз.
Это только искристое марево над пустотой,
слепящий коктейль эндорфинов
(и боль в композицию зримого втиснется строй-

но), письма, тебе до прочтенья которых
едва ли дожить, шквальный ритм в ушах --
лишь способ почувствовать, слившись с простором
вокруг, не задумываясь ни на шаг.