Крестьянская дочь

Горько в разлуке! Мы оба бедняги!
Кто виноват, что с тобой мне невмочь?
Как я попал, и не вспомню, к общаге,
Но повстречал там крестьянскую дочь.

Пахли любистком длиннющие косы,
Синью озёрной сияли глаза.
Щёчки, умытые в утренних росах,
С вишнями губ я мыслёй залобзал.

Взор приковало величие бюста,
Ты повернулась – пленила «корма»...
Вмиг напряглось моё светлое чувство,
Жажда любви вдруг лишила ума.

Я подрулил, вякнул цепкое что-то,
Ты улыбнулась, пошёл разговор,
Я рассыпал, аки перлы, остроты –
Стали мы парой прекрасной с тех пор.

Ясно, ухаживал я осторожно:
В парке гуляли, водил тебя в бар...

Было бы что-то телесней, возможно,
Только меня ждал кувалдный удар.

В тот уик-энд, что черней трубочиста,
Лишь прилетев под общажный твой кров,
Встретил отца твоего – тракториста,
Маму – доярку трёх личных коров.

«Будущий тесть» крепко сжал мою руку
И заявил резко в тот же момент:
«Ишь, городской, малахольная штука!
Рученьки белые, интеллигент!»

Ты, как мамзель Помидор, покраснела,
Батя же твой двигал речь во весь глас:
«Наших дитёв тока эта Анжела,
Значит, должон будет зять жить у нас!»

И началась квазивечность кошмара:
Тихон Фомич надолбал мне мозгов
Вашей землицей (пятнадцать гектаров!),
Кучей свиней, стаей кур, индюков...

Как он описывал жёстко и страстно,
Сколь тяжело на том поле пахать,
Сено косить, встамши рано ужасно,
Вечно помёт и навоз вычищать...

Айсбергом лодку любви эта проза
В щепки разбила, причём навсегда.
Косы твои завоняли навозом.
Чувство обмякло – не сунуть туда...

Горько в разлуке! Но ласты откину,
Если рабом к Фомичу. Топай прочь!
Чувство потерпит – крестьянскому сыну
Дашься на сене, крестьянская дочь.