Иссык-Куль

Картина автора: холст, масло, 65х55

Шторм

Мой Иссык-Куль, мгновенно став седым,
Сзывает тучи грозные на вече,
Их встречный ветер в клочья рвёт, как дым,
И нетерпеньем каждый миг отмечен;
Волна, взлетая, шлепается ниц,
Обдав песок шипящей мутной пеной;
К воде всё ближе лёт крикливых птиц,
И горизонт как нитью тёмно-серой
Прошит каймой сверкавших утром гор,
Беременных теперь грозою близкой…
О! – с детства обожаю летний шторм,
Когда всё небо яростно и близко
Летит почти в объятия воды,
Пытаясь ливнем слиться с синевою,
Стирая с пляжа тщательно следы,
Не брезгуя прибрежною травою,
Скамейками и стаей грузных тумб,
Что назывались мусорными прежде,
Теперь же как взбесившийся табун
Летящие к несбыточной надежде
Достичь глубин и кладом лечь на дно,
На радость археологам грядущим…
В душе клокочет радость – заодно
С безумством дня, с дождя зелёной кущей,
С бесчинством молний, бьющих прямо в нас,
Поскольку мы с тобой одни на пляже,
И не боимся, и бессмертны даже –
Не навсегда, а только на сейчас…

***

На берегу возлюбленного озера
Мне хочется покаяться в грехах
И вновь взойти – о, пусть с мученьем озими! –
Сквозь лёд зимы собой взойти в стихах…
Мой Иссык-Куль не может стать Атлантиком,
Он может быть собою, голубым…

Мной, разорённой, многое оплачено
По всем счетам начисленной судьбы.
На берегу стою – как будто нищая
Старуха с цепким взглядом из-под век…
Покой и свет – услада мне и пища мне,
Пока еще я в мире – человек.
Зачем я притворялась беспредельными
Морями – сутью: озеро в горах?
Мы от рожденья хитростью наделены.
Наш век, как шулер, страхами пропах.
Нет ничего бесплоднее обманного…

Ластится настоящее к ступням,
Волна к волне,
Той самой божьей манною,
Причастной к небу, озеру и снам.

Благословен будь день, такой нечаянный,
Что выпал, в щель скользнув из всех сует,
Минуя память с чёрными печалями,
Он вдруг в душе раздул угасший свет, –
Тот самый свет, отмеченный надеждами
Времён, когда была сама собой,
Времён, что называю с грустью – прежними,
Иными, хоть сама живу – иной…

В живую воду брошусь, как в объятия
Родни, истосковавшейся по мне,
На берегу оставив старость – платьем ли,
Иль лягушачьей кожей меж камней…

На берегу свидетелей не сыщется,
Как вышла я – чиста, смугла, юна:
Безбедной, беззаботной – но не нищенкой, –
Легко ушла в иные времена…

НА ТОЙ ЗЕМЛЕ…

На той земле, что снится каждый раз
Когда душа томима ожиданьем,
На той земле закат уже угас,
И месяц вышел к туче на свиданье,
И тёплая озёрная вода
К песку, шепча, ласкается игриво,
И в ней полынь расчёсывает гриву,
И на осколки множится звезда…
И я бреду по мокрому песку –
Увы! – следов уже не оставляя,
И как звезда разбиться вдрызг могу
И раствориться в нежности без края,
Плеснуться рыбой, вскрикнуть чайкой вдруг,
Взлететь жучком светящимся из чащи
И устремиться в синий купол чаши,
Что выронил Творец из сонных рук…
На той земле остались навсегда
Любви и счастья детские одежды
И вечно-путеводная звезда,
Венчающая все мои надежды.