Горно-лыжное

работа автора: холст, масло, 40х50

В ГОРАХ

Живём над пропастью, в снегу, –
Уж так решил за нас Всевышний;
Ещё догнать тебя могу,
Себя не ощущая лишней;
Здесь, на вершине наших бед,
Перечеркнув их следом лыжным,
За все один держу ответ,
И только будущее вижу.
Поскольку прошлого и нет…

Живём над пропастью в снегу,
Но лучше, чем в чужом Париже –
Ведь не иголкою в стогу,
Не воробьём под чьей-то крышей…
Творим и любим – на бегу,
Нас мчат надежд шальные лыжи.

И жизнь острей, и вечность ближе,
И недосуг справлять тоску!

ТВОРЧЕСТВО

Выдохнуть мысль –
   в камыш, в тонкую трубку, в свист…
Кажется, что летишь:
Неба безбрежней лист;
В речь расплескаться всей
Жизнью своей, – и что ж? –
Семя во тьме посей –
Радостный свет пожнешь!
Там, в камышинке, – даль,
Тысячи соловьёв,
Счастье, судьба, печаль,
Жизни венец – любовь…
Так запасают впрок
Солнца – на вечный мрак…

...Может, всесильный Бог
Жизнь нашу создал так.

***
Бог счастье дал – уже на склоне лет:
Тобой дышать и быть послушной тенью;
В глазах твоих не отсвет – вечный свет
Ловить, приемля жизнь одним мгновеньем.
По мановенью ласковых ресниц
Бросаться в путь, как в бой, как в светлый омут.
Не жизнь – гроза, мелькание зарниц,
И – ласточки под крышей сладко стонут…

А будут – зимы?.. Чтобы падал снег
И весь сиял –  небесный, чистый, вкусный, –
И наш с тобой всегда летящий бег
Записывал в скрижали с легким хрустом,
Ложился тонким кружевом на шарф –
Воротником рембрандтовских портретов,
И нас ваял, когда, замедлив шаг,
В зрачках друг друга ищем наше лето…

(А, может быть, расстаться – в самый раз
Сейчас, – когда душа поет от счастья?
Уйти навек в зелёный сумрак глаз,
Чтоб даже и с собою не встречаться?
Презрев приметы всех времён извне,
Замкнуть себя в сияющем июне,
Тебя, – кем станешь, –  и не видеть мне:
Остаться с тем, былым, беспечно-юным?…)

Но жжёт глаза внезапная слеза.
И сердце в жизнь захлопывает ставни…
Бывает так, что больше жить нельзя –
Ни часа, ни минуты! – без тебя мне.
С такой тоской в рембрандтовский портрет
Приходит блудный сын в отрёпьях вшивых…
Я знаю, как спасают от ошибок
Самих себя в холодной смене лет:
Вот так – прозрев в отчаянье любви,
Сквозь времена увидеть жизнь мгновеньем
И – весь, как есть, – припасть к родным коленям
И стать желанным временем живым…

***
Душа изголодалась по тебе –
Так говорю в предчувствие разлуки…

Ещё не разомкнулись наши руки,
Ещё идем – назло молве, толпе, –
Плечо к плечу, не видя никого,
Сквозь снегопад, что нынче так неистов,
И нежный смех, и радостные мысли
В наш тихий шаг вплетаются легко…

Но почему твержу наедине сама с собой,
Висок ладонью тронув:
"Душа изголодалась"? Будто мне
Иное время видно, с нашим вровень,
Где ты бредёшь, роняя горький пот,
Безмолвный и безрадостный,
По рабски
Влача судьбу, моей не зная ласки…

Почти в небытие. Почти что мёртв.

ЛЮБОВЬ

Прячу любовь свою –
Как лисицу
Мальчик спартанский – вор,
Суженый болью зрачок – в ресницы…
Кроток и нежен взор.

Светские речи, улыбки, жесты –
Плавные, как всегда.
Печень плутовка грызет –
По жести взрывом прошлась звезда.

Только не дрогнул спокойный голос.
Поздно. Закрыта дверь.
Так под колёсами никнет колос, –
В лёгкие вгрызся зверь.

Боль не позор, – как в аду погреться.
В землю уходит кровь.
Слышу: лиса подобралась к сердцу…
Славься в веках, любовь!

***
Когда твои плечи заря золотит
И тени меняют лицо,
И радость дрожит у обоих в груди,
В тугое свиваясь кольцо,
И трепет дыханья касается губ, –
Тогда, раскрываясь до дна,
Я чувствую, – мир и желанен, и люб,
И тайного полон огня…
Любовь?.. Сколько грусти, однако, в тебе
И гибельной жажды – пропасть, –
Как в пропасть сорваться,  – в отместку судьбе,
Что грузом на сердце пришлась…
Отчаяться – чаяний сбросить напасть,
Довериться небытию.
Любовь! Отчего твоя смертная власть
Баюкает душу мою?
О, вечные души – и смертный исход!
Закат и восход, закат и восход…

Но снова и снова заря золотит
Светящийся в сумраке лик,
И тает вся жизнь, как снежинки в горсти,
Вся жизнь – и вблизи, и вдали…

***
Спасибо за то, что не сдерживал чувств.
Спасибо за наше метельное счастье.
Пусть после весь мир мне покажется пуст,
Поскольку встречается чудо нечасто.
Спасибо, – за то, что не лгал, ни тогда, ни ныне:
Ведь взгляд твой бывает и жёстким…
Спасибо! Упала однажды звезда
В мою кочевую шальную повозку!..
Бог дал, говорят. Улыбаюсь – Бог взял…
Я знаю, что чудо не знает повтора.
Вся жизнь – незнакомая путнику даль.
Лишь смерть – переходы в сплошных коридорах…
А счастье – огонь в полуночном костре
С подброшенной щедро сухою полынью,
Двух душ голубая звезда на заре –
Одна на двоих, – то замрет, то нахлынет;
И эти приливы, отливы любви –
Прибой неземного незримого моря…

Спасибо. Ведь есть в моей вечной крови
Отныне огонь, очищающий горе!

***
Лечишь душу свою от меня?..
Как от церкви святой отлучаешь.
Дым горящего прежде огня –
Только дым! –
Отлучив, возвращаешь…
Не твоя, понимаю, вина,
Что сегодня туманом размыты
Очертания ночи и дня,
Где плутать мне, как птице подбитой…
След мой рваный на дымном снегу –
Ярко-алые талые розы…
От себя не к тебе я бегу.
Отлучение – это серьёзно.
Истекая последней мечтой,
Отыщу я векам неизвестный
Ключ не с мёртвой водой, не живой, –
Золотой, первородной, небесной…

Пусть вовек не простятся грехи
Мне – живущей не хлебом единым.
Начинаются в сердце стихи –
Не прощённом, голодном, повинном…

***
Небо разменивается на мелочь. Меняет
Звёздную вечность на бренный снег. Лунно.
Бессонная ночь больная в новорождённый вписалась век.
Всё продается. Разной валютой
Платят все за одно и то ж. Зыбко. Бессонно. Тревожно. Смутно
Будущее затмевает ложь.
Войны маячат над сонным миром, надвигаются.
Как циклон. Главное что-то проходит мимо
Сквозь смятенье времён.
В каждой душе – по лавке менялы.
Бартером – чувства даём.
Взаём вечность отпущена нам по малой.
Крохи…
Шёпотом  (и вдвоём) вместо грядущего всё былое,
Словно мечту, узнаём на вкус…
Впору клонировать только Ноя.
Снежный потоп.
Как молчанье с уст.

***
У господа-бога, наверное, смета
Составлена где-то на проблески света
В таких оскоплённых безлунных ночах,
В бездарных твореньях и лживых очах?
На этот вопрос не дождаться ответа,
Решенья, прозренья, заката, рассвета…

У лжи ни просвета, ни совести нет,
Она – бесконечно жующий обед,
Бездонный сосуд, что проглотит шутя
Мерцание звёзд и свеченье дождя,
И трепет – зарниц ли, ресниц ли, сердец…

Но ложь не задумывал даже Творец!

***
Дождь – это слезы твои,
Не узнанные и мною…
Помнишь, что снилось Ною
На закате земли?
Узы всех узнаваний
Связуют нас только с Богом.
Нас с тобою – так много
В вечной воде скитаний.
Ты плачешь не обо мне.
Но знаешь ли ты об этом?..

Дождь переходит в снег.
Песенка Леты спета.

***
Аромат апельсинов и хвои
И манящий прищур огоньков…
Старый праздник осадою Трои
Захватить мою душу готов.
Пусть за окнами сумрачный полдень,
Пусть – казённых бумаг Эверест…
Праздник в сердце уже колобродит,
Всё в себя вовлекая окрест.
Мир становится белым, огромным:
Свод снежинки трясет из сумы.
Даже старая грымза в приемной
Улыбнётся, как фея зимы.
И стальные буравчики шефа
Превращаются в два озерка…

Это – как там? – беспечная Геба
Перепутала кубки слегка.

ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА

Над городом хмурая всходит заря.
Деревья черны и строги.
Запутался в ветках цветок фонаря.
Как гулки, как странны шаги!

Пустынно. Морозец горит на щеках.
Сегодня у всех выходной.
А парк мандаринами, хвоей пропах –
Ушедшей субботой шальной.

Чужая похмелью вчерашних пиров,
Люблю послепраздничный день:
Гнездо опустевшее, песню без слов,
Надежды несбывшейся тень…

В минувшем всегда мне уютно бродить,
Ломая обманчивый лёд…
… Когда бы мне век не случалось любить –
Я знала бы всё наперёд!

***
Всё кажется: не только в прошлом,
А где-то в призрачном раю
Мы оба так неосторожно
Всю жизнь растратили свою.

***
Кто бы знал, до чего обнищала
Память сердца от многих потерь!
Всех, кого я любить обещала,
Поименно не вспомню теперь.
Лишь порою, как сказка, приснится
Чей-то преданный взгляд или вздох,
И улыбкой согретые лица
Озарят предрассветный восток…
Ни обид и ни ссор  я не помню.
Только встреч наших теплится свет:
В Исфаре, в Дилижане, в Коломне,
В Будапеште, в Нью-Йорке, в Москве…
И мерещится в той перекличке,
Что желанный единственный друг
Был со мной, хоть и в разных обличьях,
Но с теплом узнаваемым рук.

***
Что-то случилось…  Было? Приснилось?
Лист золотой уплывает во тьму.
Бог отпустил предпоследнюю милость:
Не поклоняться ему одному.
Вдруг закружил и завьюжил все чувства,
Сотни надежд разбросал на пути…
Вспыхнуть, в полете сгорая, – искусство:
С кроны, с дороги, с повозки сойти…
Или – с ума. Сумасшедшие встречи,
Речи, объятья, слова…  А потом?
Просто уснуть под снегами навечно,
Осиротив свой насиженный дом?..
Сжалься, господь! И добавь хоть немного
Ветра, полёта, тепла и пути…
… Вкось, на листке, твоим почерком строгим
С грустью прощанья: «Ты только свети…»

УЧИТЕЛЮ
 
Когда мечется мокрый растерянный снег,
Когда свет растекается болью в окне,
Когда жгучий глоток догорает на дне, –
Вспомни вдруг обо мне!..

Заклинаю снега, облака и ветра,
И звезду, что всегда мне близка, как сестра,
И немолчную память былого добра, –
Не гасите костра!..

О мой старый Учитель!
В своём шалаше ты остался, как тень, невесомый уже,
Но костер наш,
Все тот же,
Трепещет в душе –
Жизни вечной клише…

Я вернусь к Тебе,
Выйду из Млечной реки,
И губами коснусь твоей лёгкой руки,
И к стопам все стихи я сложу, все грехи…
Вспомни вдруг!
                – помоги…


 О НЕРУШИМОМ

Память подобна окраине
Вечности – шумной, столичной…
Прожиты годы неправильно:
Чуждо и разноязычно.
Осень плодами не радует.
Вешние хлопоты – зряшние.
Были единою радугой.
Стали – обломки вчерашнего.
Странно – из времени оного
Вновь извлекаем веления...

…Башня была Вавилонова, –
Скажут, смеясь, поколения.

КОНЕЦ ЗИМЫ

Погода, откровенно говоря,
Сегодня больше каверзе подобна…
Кому-то в марте было так угодно,
Чтоб день вставал преддверьем декабря.
Суровой ниткой воздух весь прошит,
И ветер травы мёртвые колышет,
И серебром отсвечивают крыши,
И небо на седой земле лежит…
Какая низость! – можно так сказать,
Когда б в душе не пела флейта тонко,
Когда б не смех бегущего ребёнка,
Что воедино радостно связать…

Конец зимы! – я слышу: хрупкий лёд
Под каблуком ломается на луже.
Конец зимы! – уходит взгляд в полёт
Вослед лучу, мелькнувшему из кружев,
Что в словаре зовутся "облака",
Но вдруг, за миг меняя очертанья,
Чаруют, как поющая строка,
Даруя миру новое названье…

Вот так, пока я двор пересекла
И вышла в парк, текущий вдоль дороги,
Я перечла времён живые строки
О том, что холод – зеркало тепла,
О том, что март лишь в паре с декабрём
Везёт салазки будущего лета,
Которым и жива всегда планета,
Что плодоносит всем,
                чего мы ждём…

МОЯ ЗВЕЗДА

Сказали мне: ты спишь во чреве лжи,
Во тьме глухой замкнувшихся догматов,
В привычной зыбке вер,
Что сказкой святы
Для полудетской — навсегда! — души;
Мол, глупо было
Стадных правил плен
Назвать любовью, стать ее служанкой,
Тащить ее, как груз, что бросить жалко,
Поскольку тут же обратится в тлен;
Других подмен, измен и прочих мен
Не перечислить — вряд ли жизни хватит,
И не себя здесь надо виноватить:
Мол, что ж —
Цветет в горшочке цикламен!
И, напугав, сказали мне:

— Проснись!
Вся жизнь твоя неправедна и дика!
Ты человек, не робот, а гляди-ка:
Тобой с пелён чужая правит мысль.
Ты в в шесть десятков лет своих — увы! —
Уже тупа, беззуба, безнадёжна,
Ты — вся насквозь пропитанная ложью —
Живешь, не поднимая головы:
Ты хаму, льстя, не скажешь гневных слов,
Ты подлеца, боясь его, восславишь, —
В тебе самой уже гнездится зло,
Как музыка в молчанье спящих клавиш…
Но все ж — проснись! Еще не грянул срок
Поставить крест на жизни этой грешной!..

…Проснулась я.
И вышла за порог.
Свою звезду нашла во тьме кромешной.
Она светила ровно, как всегда,
Как год назад, как век назад и больше…

Я поняла, что весь свой век — о Боже, —
Живу,
К земле не ближе, чем звезда…