Л-Самый длинный день

Опять июньскою тревогой
 Душа распята…
 День бесконечен, как дорога
 Через утраты…
 Как две змеи вонзили жала –
 Двадцать второе…
 …Зачем от памяти бежала
 Тропой лесною?..
 Она догнала, оглушила,
 Не отпускает –
 Вдовой рыдающей, крушина
 Путь преграждает…

 «О чём кручинишься, крушина,
 Отдавшись боли?..
 Или клянёшь свою судьбину,
 Девичью долю?..»

 «Мне не сдержать слезы горючей –
 Так сердцу горько…
 Стоял недавно дуб могучий
 Здесь, на пригорке…
 Зачем, неведомо – срубили…
 Пал к изголовью…
 Не годы вешние сгубили –
 Умылся болью
 Могучий витязь, сокол ясный…
 Берёг и нежил…
 Неужто, было всё напрасно,
 Как будто не жил?..»

 «Не плачь, родная, всё  не вечно…
 Не ты – виною…
 Земное счастье быстротечно…
 Взгляни, главою
 К тебе прижался несмышлёный,
 Живой дубочек,
 Такой испуганный, зелёный…
 Любви глоточек
 Ему отдай и станет легче…
 Будь доброй мамой…
 Ну, обними его покрепче,
 Не будь упрямой…»

 Слезу смахнула, встрепенулась!
 «Расти свободным,
 Чтоб злая буря не коснулась
 Клинком холодным!..
 Не бойся, милый, я укрою
 От бед руками…
 И вознесётся твоя крона
 Над облаками!..»
 И обняла его… Сынишка,
 Прильнув щекою,
 Шептал листвою, еле слышно:
 «Я здесь, с тобою…»

 Пылали заревом зарницы,
 Горели ало!..
 А я, прикрыв рукой ресницы,
 Слезу скрывала…
 «Прощай, сестра! Удачи сыну!
 …Торопит вечер…»
 И улыбнулась мне крушина:
 «До скорой встречи!»
 И крепче обняла сыночка,
 И вслед с пригорка
 Махала вышитым платочком,
 От слёз, прогорклым…

 А мне подумалось: «Мадонна!
 Под небом синим
 Стоит горда и непреклонна
 Сама Россия!..»