Ровесникам

поделись, поделись этой записью, детка, ну же…
даже если ты — жена своего неверного мужа,
даже если ты — теперь уже бывшая девушка своего парня, —
поделись. понимаешь, пока ещё жив Маккартни,

пока у нас есть ещё Йорк, Чиграков и Бутусов —
полным ходом веселье, продолжается наша туса…
но ведь очень давно уже как не с нами Леннон,
и Курт перед Господом навсегда преклонил колени.

Башлачёва мы помним живым, но живым, увы, не увидим,
а фанаты Гребенщикова, закончив МГИМО, присмирели, пригрелись в МИДе…
понимаешь, уходит прочь золотая эпоха.
хотя — что хорошего в ней? портвейн, побрякушки, похоть…

и, наверное, страшно не это, а то, что уходит время —
и кто-то уже не возьмёт музыкальных премий,
и кто-то, увы, не согреет на кухне ужин
и из дома не выйдет не потому, что опять простужен.

не стоит, пожалуй, роптать — пусть на Бога никто не ропщет.
возможно, я как-то нечётко и путано выражу мысль —
но вот что сказать мне хотелось: не так уж и здорово, в общем,
что все мы — по Митяеву — сегодня вот здесь собрались;

что жизнь — не малиновый смузи в уютном вечернем баре,
а что-то покрепче: кому-то — коньяк, а кому-то достался абсент…
и не сразу, увы, каждой твари даётся по верной паре —
но зато всё, дай Бог, не конечно. Фредди Меркьюри и Джо Дассен

где-то там, наверху, распеваются: саунд-чеки у них, афиши…
всё как будто по-прежнему — и всё же немного иначе, чем здесь:
на оттенок светлее, мажорной тональностью выше,
за преградой, где не выживают ни зависть, ни репортёрская спесь…

где-то Вишес, и Джексон, и Леннон, и огненный Пресли,
Отис Реддинг, и Уитни… глаза нерождённых — и всё же живых детей…
клетчатый плед, не нажатый курок, петербургское мягкое кресло —
как будто и не было всех преждевременных этих смертей.

и мы снова будем с Егором орать на концерте «Мою оборону»…
друг с другом обнявшись, на кухне споём «Красно-жёлтые дни»…
вот только у клёнов и лип там едва ли желтеют кроны,
а вся оборона теперь — в словах еле слышных: «Спаси, Сохрани…».

огоньки зажигалок, на плечах у парней — те же девочки с нежной кожей…
подпевающий бешено зал — только в залах у них не так, как у нас, на земле, темно…
и ещё — гениальной шахринской фразы в разговор там мы точно ввернуть не сможем:
«Слушай, давай вернёмся:
в прокуренной кухне
осталось
вино».

10/06 - 21/06/2013