На пороге... секунд

Посмотрел я смерти в глаза…

                как двоюродный брат умирал…
не просил он себе ничего, гас душою, чуя провал…
Понимал: жить уже не смогу…
                а что там … не гони, погоди…
- он слепыми глазами вбирал, что осталось давно позади.
Он цеплялся без сил, без ума, крохи памяти собирал…
из тускнеющего капли цедил  -  от предчувствия обмирал…
Не хотел в пустоту уходить... ну устал, отощал, а жить
так хотелось, как будто терял
                всё, что тяжко пришлось заслужить.
Не грешил же - просто жил, как умел,
                и лишь близким хотел доказать:
все вы умные через чур, а я лучше умею шагать.
Одноклассница мне стала жена… Срок солдатский майора возил…
и шофёром  весь век куковал, а хлеб с маслом имел, не тужил.
И лишь раз оборвалось всё:  в том… Чернобыле... воду возил…
но потом, снова выпала масть, снова сладко и тихо зажил.
Жил и жил, будто нету конца…
                да вот месяц… и вроде сгорел…
Не хотел понимать: как же я… да на гладкой дороге осел?..

Я согласен долго болеть, а за  прожитую жизнь пострадать…
обмануть её вроде… посмел, и она обозлилась некстати.
Вроде нажито жито горбом, хоть и горб, конечно, берёг…
- разве я это правил судьбой? – просто я в ней ухабы стерёг…
Пусть другим достаётся сполна, мне полегче… ровнее тянуть…
- это разве великий грех? и не в этом сама жизни суть?
Да зачем?.. 
                а сын утонул… брату строиться не помогал…
дочку вырастил как-нибудь – но жене же во всём потакал…
Слушал каждое слово её, пусть командует по домУ…
понемножку пахал и пахал, не завидовал никому…

А Чернобыль - как кара за всё!.. 
Кто ж посмел мне её поднести?
Кто там выдумал, в боженьку мать, 
радиацию для справедливости?

Как бы длился… - короток век,
и не ведомо никому,
сколько стоит себя поменять…
пожалеть… на пороге секунд.