Поморска правда. Сказка 1

   Почти по Писахову

Кто слыхал, али не слыхал, скажу, есть на Севере место такое –Архангелогородчина. Она морем студёным Белым умыватся, шалью лесной укрыватся, реками да речушками косы распушшат, малиновой зорькой щёки подмолёвыват да в озёрны зеркала глядится. А уж модница, каких не сышшешь: то шёлковым дождём нарядится, то шубой пуховой снежной, то золотом блестит, аж в глазах рябит. Любого модиста раскарденит.
Ворота её тесовы рсаписны всем гостям завсегда открыты. И любит гостевать в тех краях Ярило-солнышко. Особливо летом. Цельный день по небу катается, на облака натыкается. На людей любуется. А живёт там исстари добрый народ. Честный народ. С кривдой не дружит. Дружит с правдой, потому как перед Ярилой и Белым морем-батюшкой негоже быть вралём. Не потерпят. Потому правду мужики-то завсегда с собой носят. По карманам не прячут. Ежели надо, достанут цельну буханку правды из-за пазухи и режут, маслом мажут и раздают бутербродами, кому следоват. Коль одной буханки не хватит, сосед завсегда поможет, один замес. Во, какой народ! Поморы! Ой, не всем вксуна така правда кажется. Особливо вралям, хитрецам, и всяким нечестным. А хлеб-то этот лечебный, потому как пропитан лучами солнышка-Ярила, да настоян на воздухе поморском. Кто его съест, тот излечивается от кривды.
Занесло как-то в те края беглого алиментщика, вора без шапки Нетрёшку Пронырова. Привёз он с собой три коробки с леденцами-враками. Всех усластил. Народ поморский доверчивый, съел леденцы. Поверили ему, на работу пристроили. А он нагло рыло показал, лестницу карьерну раздвижну достал и полез по ней. Спрыгнул с последней ступеньки в само  высоко кресло, клеем из носа приклеился, думает навсегда. Ага. Сидит, в ус не дует. Ничего не делат, только бумажки пусты перебират да пироги с сёмгой уплетат.
Народу стало невтерпёж. Отправили ходока. Зашёл ходок в апартаменцию, глядь, а Нетрёшка в непотребны журналы зыркат да сладким чаем с морошкой прихлёбыват. Скинул ходок журналы со стола, выташшил буханку правды и давай резать! Маслом постным полил, солью посыпал, ешь, говорит, лиходей, нашу поморску правду! Испужался Нетрёшка: яд, как есть яд, икскримизмом вонят! Выскочил он из кресла на улицу, а там его мужики поджидают. Бороды узлом свернули, пальцы в кулаки загнули. У Нетрёшки глаза с орбит вывалились, по лбу елозить стали. Мужики еле догнали, обратно втюхали по перво число. Сливой подмазали, красивше стало.
Завернули ему в узелок буханку поморской правды, привели на пинкодром, скорость перву пинкову придали и отправили восвояси. Дорога длинна, ешь, Нетрёшка, всё до крошки. А в спину его наш ветер Сиверко сквозит, подгонят, до самого евонного прежнева места жительства. Пришёл Нетрёшка домой, ушибся об камень одной ногой, а на другой ноге в казённый дом поскакал. Стучаться стал, мол, я больше не пижон, счета все оплатить должон, его впустили. Как там дальше было, Сиверко не сказывал, домой улетел. Одно ясно, поморска правда своё дело сделала, излечила. Совесть наружу вынула, значить.
Так-то!

Благодарность Владу Пряслину за идею.