Из Г. Ф. Лавкрафта. Застава, The Outpost, с англ

Говард Филлипс Лавкрафт, США (1890 — 1937).   
Застава (Форпост),   The Outpost, 1929
Перевод с англ., апрель 2013 г.

Краткую биографию американского поэта и писателя
Говарда Филлипса Лавкрафта (1890 — 1937)
см. http://www.stihi.ru/2013/06/04/8882

Оригинал:
 The Outpost

When evening cools the yellow stream,
And shadow stalks the jungle's ways,
Zimbabwe's palace flares ablaze
For the great king who fears to dream.

For he alone of all mankind
Waded the swamps that serpents shun;
And struggling toward the setting sun,
Came on the veldt that lies behind.

No other eyes had ventured there
Since eyes were lent for human sight -
But there as sunset turned to night,
He found the Elder Secret's lair.

Strange turrets rose beyond the plain,
And walls and bastions spread around
The distant domes that fouled the ground
Like leprous fungi after rain.

A grudging moon writhed up to shine
Past leagues where life can have no home;
And paling far off tower and dome,
Shewed each unwindowed and malign.

Then he who in his boyhood ran
Through vine-hung ruins free from fear,
Trembled at what he saw - for here
Was no dead ruined seat of man.

Inhuman shapes half seen, half guessed,
Half-solid and half ether-spawned,
Seethed down from starless voids that yawned
In heav'n, to these blank walls of pest.

And voidward from that pest-mad zone
Amorphous hordes seethed darkly back,
Their dim claws laden with the wrack
Of things that men have dreamed and known.

The ancient Fishers from Outside -
Were there not tales the high-priest told,
Of how they found the worlds of old,
And took what pelf their fancy spied?

Their hidden, dread-ringed outposts brood
Upon a million worlds of space;
Abhorred by every living race,
Yet scatheless in their solitude,

Sweating with fright the watcher crept
Back to the swamp that serpents shun,
So that he lay by rise of sun,
Safe in the palace where he slept.

None saw him leave or come at dawn,
Nor does his flesh bear any mark
Of what he met in that cursed dark -
Yet from his sleep all peace is gone.

When evening cools the yellow stream,
And shadow stalks the jungle's ways,
Zimbabwe's palace flares ablaze
For a great king who fears to dream.


От переводчика:

Я увеличил длину строки в переводе сравнительно с авторской;
изложение при этом отчасти потеряло силу и динамичность, но появилась возможность
хотя бы до некоторой степени внятно передать содержание стиха.

А что касается содержания: будь это современное стихотворение, можно было бы заподозрить,
что речь в нем идет о пришельцах, о жителях иных планет...
Но оно датируется 1929 годом, а  тогда подобные мотивы вряд ли были широко в ходу;
конечно, уже тридцать с лишним лет существовал роман Герберта Уэллса "Война миров" (1897),
описывающий вторжение на Землю марсиан, но его псевдореалистическая фабула имеет,
мне кажется, мало общего со странными пируэтами лавкрафтовских фантазий.

Хотя я не стал бы исключать предположения, что именно писатели, создавшие жанр фэнтези,
так сказать, "ввели" инопланетян в земное сообщество. Во всяком случае, Лавкрафт уже
в те годы в некоторых произведениях говорил ни больше ни меньше как об обитателях
"других пространственно-временных континуумов", населяющих "иные измерения" и ссылался
на теории Альберта Эйнштейна.

Биограф автора отмечает, что сюжет и образы стихотворения, возможно, были навеяны Лавкрафту
рассказами о Зимбабве его знакомого Эдварда Ллойда Сикриста, который посетил руины древнего
южноафриканского города Великое Зимбабве.

По адресу http://nork.ru/kadath/outpost.html имеется перевод "Заставы" , выполненный
Денисом Поповым в 2011 году.         

Перевод:
Застава (Форпост)

Когда ложится вечер, мрачен, тих,
Леса Зимбабве погружая в хмарь,-
Дворец сияет, ибо государь
Боится спать, боится снов своих.

Он смог преодолеть однажды то
Болото, где и змеи не живут,
И шёл всё дальше на закат, и тут
Попал на незнакомое плато.

С тех пор, как людям зрение дано,
Не выдалось такое никому:
Едва последний вспыхнул луч - ему
Представилось видение одно.

Там башни, горизонт загромоздя,
Вздымались;  там, где колыхалась мгла,
Из почвы вырастали купола,
Как гнусные грибы после дождя.

Там испокон веков таилось зло,
И лунный серп, разбрызгивая свет,
Влачился над равниной, где, - о нет,-
Ничто земное выжить не могло!

И, страха не изведавший вовек,-
Царь был впервые страхом потрясён,
Ибо в тот миг внезапно понял он:
Здесь обитать не может человек.

Не виданные смертным никогда
Создания - не плоть и не эфир - 
Из чёрных недр изверг беззвёздный мир
В пределы прокажённого гнезда.

Аморфных тел поток, вздымаясь, тЕк,
И каждое тащило существо
Обломки, части, черепки того,
О чем мечтал, что ведал человек.

Да, это были Древние Ловцы!
Они пришли откуда-то извне.
О них ему, бывало, при луне
Повествовали мудрые жрецы.

Во всей вселенной их заставы есть,
На перекрёстках всех её путей.
Их орды ненавистны для людей,
Но человек не в силах их изве'сть.

На государе не было лица,
Когда он в страхе бросился назад,
И позади оставив этот ад,
К утру сумел добраться до дворца.

И где он был, какой проделал путь -
Не знал никто.  Угрюм и нелюдим,
Он оставался телом невредим,
Но с той поры уже не мог уснуть.

Когда ложится вечер, мрачен, тих,
Леса Зимбабве погружая в хмарь,-
Дворец сияет, ибо государь
Боится спать, боится снов своих.


Вариация.

Уснула вся земная тварь,
Но, освещен огнём костров,
Дворец сияет, ибо царь
Не спит, своих пугаясь снов. 

Единственный из всех людей
Он перешел  трясину ту,
Где нет ни жаб, ни скользких змей,
И смог взойти на высоту,

Откуда он в закатный миг
В туманной призрачной дали
Заметил замок, что возник 
Казалось, где-то вне земли.

Там башня к башне приросла,
И, горизонт загородя,
Везде воздвиглись купола,
Словно грибы после дождя.

Там колыхался лунный свет,
Там испокон таилось зло,
В той стороне земное,- нет,-
Конечно, выжить не могло.

Царь не пугался никогда,
Царь не страшился ничего,
Но ужас мерзкого гнезда
Заставил трепетать его.

Созданий бездны видел он.
Что это было? Плоть иль слизь?
Они из мглы со всех сторон
К проклятой крепости неслись.

И, сгрудившись, в её стенах
Вились отродья темноты,
В корявых волоча  когтях
Обломки знанья и мечты.

Одни лишь высшие жрецы
Смогли проникнуть их секрет:
То были Древние Ловцы
И Разорители  планет.

Всегда враждебны бытию,
Из тайтых склепов и углов
Они простёрли  власть свою
Над миллионами миров.

Глазам не веря до конца,
Стремглав он кинулся назад,
Стремясь добраться до дворца
И позабыть весь этот ад.

Он вновь проделал тот же путь,
Оставшись жив и невредим,
Но с той поры не мог уснуть,
Угрюм, подавлен, нелюдим.

Затихла вся земная тварь,
Но, освещен огнём костров,
Дворец сияет, ибо царь
Не спит, своих пугаясь снов.