сказки

          Путь предстоял неблизкий. И  потому путники нашли удобное и безопасное место у подножия скалы и развели костер, чтобы посушить,  намокшую от недавнего дождя,  одежду и согреться самим.  Несмотря на то, что стояло лето,  погода была дождливой и сырой. Редкие облака неподвижно висели призраками,  в рванных одеждах, подчеркивая прозрачность воздуха, который казался неким волшебным напитком, окутавшим землю. 
         «Если мы не сбились с дороги, то нам предстоит преодолеть еще два перевала, прежде чем мы достигнем жилища мага Шану» - сказал старик, допив горячий напиток из мяты и еще какой то чудесной травы,  своему спутнику, юноше который устраивался поудобнее на ночлег после более чем скромного ужина.  Это известие не очень обрадовало Дани, но он промолчал. Старик тем временем очертил  своим посохом небольшой круг вокруг места стоянки, посыпал этот круг магическим порошком из своего мешочка и прочитал заклинание. Закончив, он повернулся к юноше и сказал: «Спать будем по очереди. Места здесь странные.» « Ты спи,  я тебя разбужу когда устану» - продолжал старик, присаживаясь у костра и вытаскивая кинжал из ножен, висевших на поясе. Дани охотно согласился, так как еще не привык к таким путешествиям и валился с ног от усталости.  Он положил голову  на походный мешок и мгновенно провалился в сон.  Старик не зря вытащил кинжал, потому что это был особенный кинжал – хранитель.  В рукоятке имелась пустая полость,  внутри которой хранился пузырек с кровью медведя.  Старик вытянул руку с кинжалом и прочитал другое заклинание, потом медленно разжал руку. Кинжал остался висеть в воздухе. Теперь он будет охранять всех,  кто находится в круге.
          Старик проснулся первым. Он тут же разбудил Дани. Его разбудил странный сон.  Ему приснилось,  что вместо кинжала в воздухе висит алая роза. К удивлению обоих вместо  кинжала их действительно охраняла роза. Дани тоже видел сон, но немного другой: ему приснилось,  что ночью старик заснул.  Вокруг их убежища  собрались дикие звери с красивой девушкой во главе и начали говорить о них.  «Они думают, что кинжал охраняет их» - сказала волчица, сверкнув глазами в темноте, и посмотрела на девушку. Девушка откинула капюшон с головы, улыбнулась и ответила: «Они наши гости и наверное еще не знают куда они попали, поэтому будем снисходительны».  Затем она пристально посмотрела на кинжал и прошептала: «Мы не враги».  Кинжал медленно опустился и мягко вошел в почву. Девушка вошла в круг, вынула пузырек с кровью из кинжала, вылила кровь и прошептала: «прости их медвежья душа, пусть роза будет памятью о тебе». Когда она вышла из круга в воздухе вместо кинжала парила алая роза.   « Уже  светает» - сказала волшебница и добавила: «нам пора». Звери незаметно растворились в лесу вместе со своей покровительницей. Старик действительно ночью заснул и понадеявшись на заклинания и кинжал, не стал будить Дани. Его сон был совсем короткий: он услышал звонкий девичий смех и увидел розу, парящую в воздухе.  Хотя оба были немало удивлены и каждый по своему истолковал свои сны,  они молча собрались и продолжили свой путь.  Дани вырыл небольшую ямку, посадил в нее розу, и  сказав ей на прощанье: «прости нас», побежал догонять старика. 
         Солнце уже спряталось за горизонт, но было еще не так темно, когда они оседлали еще один перевал.  На этот раз им повезло больше. По пути им удалось наудить немного рыбы и накопать несколько пучков горного лука, поэтому,  настроение у обоих заметно поднялось.  Было тепло и ясно. В небе уже появился месяц и первые звезды.  Пока Дани возился с костром, старик устроился поудобнее  на плоском и теплом камне и закурил свою трубку. Дани понял, что сегодня ему посчастливится услышать еще одну из многих историй старика, удивительных и мистических. Он уже успел изучить привычки и поведение своего учителя, хотя конечно еще во многом старик оставался для него загадкой. Они уже притерлись и понимали друг друга без слов, иногда хватало только взгляда. Слова были лишь продолжением их безмолвного  разговора. Подумав о том, как  они со стариком отлично ладят, Дани вдруг вспомнил легенду о супружеской паре, которая, прожив бок о бок почти век, не проронили ни слова друг другу, они не нуждались в словах, просто они любили и понимали. Это были мудрые люди,  и у них была настоящая любовь. Конечно, Дани еще далеко не мудрец  и вопросов у него столько,  что  другому не на одну жизнь хватит.
            Старик заговорил неожиданно, Дани перестал есть  и весь погрузился в новую сказку. Теплая летняя ночь,  легкий ветерок, шелест листьев и другие звуки горного леса вдруг  перестали существовать. Теперь он был невидимым духом в стране,  в которой жил один старый колдун.  Время,  о котором шел рассказ, можно было бы описать в двух словах, это было время научного материализма и техногенной цивилизации.   Для большинства людей слова волшебник или магия были лишь фантазией писателей или бабушкиными сказками. И тем не менее жил в это время человек, который  смотрел на все достижения человечества как на смехотворные и недостойные внимания.  Люди казались ему суетливыми муравьями и пчелами, проводящими всю жизнь в погоне за сиюминутными миражами. Он жил в одном восточном городе, в котором древность и современность существовали одновременно. Древние храмы и кварталы глиняных домов соседствовали в нем с небоскребами из стекла и бетона. Современные машины проявляли  несомненное превосходство над повозками молочников, запряженными ослами и мулами.  Жаркое солнце круглый год дарило тепло этой стране, и поэтому повсюду продавались разнообразные восточные фрукты и овощи. Люди проводили время в многочисленных кофейнях и закусочных, рассказывая друг другу свежие сплетни и небылицы, выпивая небывалое количество прохладительных напитков и соков днем, а ночью объедались всевозможными яствами, запивая их дорогими винами. Ни днем, ни ночью город не знал покоя. И только под утро он засыпал, чтобы на следующий день снова  быть разбуженным криком петухов и ревом ослов, и  утонуть в дневной суете. Газеты, телевидение и другие  средства массовой информации несли несусветную чушь, объединяя эту страну и этот город с другими странами и городами всеобщей иллюзией прогресса. 
          Его звали Мого.  Он жил на окраине города среди глиняных развалюх.    Его дом внешне мало отличался от окружающей обстановки, но внутри он достаточно ухожен. По крайней мере, внутренний дворик за забором был всегда чисто выметен и полит водой. Дом состоял из пяти комнат и нескольких подсобных помещений. В одной жил сам старик, в трех других его ученики.  А  самая  дальняя  не имевшая  отдельного входа была всегда закрыта. Только Мого  мог в нее входить из своей комнаты.  Ученики всегда сгорали от любопытства, пытаясь узнать,  что в ней.  И почему учитель запрещает им даже спрашивать о ней.   Старик был строг и холоден с ними.  Почти всех их он подобрал с улиц этого и других городов этого подлунного мира. Хотя всех их называл по имени и обращался к ним со словами брат или гость.  Но не потому что они были гостями в его доме. А в более широком смысле, он всех людей считал гостями этой планеты. Ученики уважали его и даже побаивались, так как имели на то весомые основания. Самые смелые из его семи учеников подсмотрели  однажды, как он в своей комнате превратился сначала в кобру и исчез в норе за углом дома, а затем появился, как ни в чем, ни бывало во дворе уже в прежнем виде. Это было ночью,  и ребят обуял ужас и страх. Они не знали, верить ли им своим глазам.  Конечно, на следующий день все ученики знали об этом, но предпочитали помалкивать. Обычно старик подбирал своих учеников на рынках. Это  были всегда голодные и оборванные сироты или дети из бедных многодетных семей, вынужденные побираться или воровать на рынках или других многолюдных местах.  Удивительно,  но  эти детишки, со взрослыми глазами всегда шли за незнакомым стариком, хотя он не обещал им не сладостей, ни других приманок. Он просто присаживался рядом с малышом и разговаривал с ним о жизни, затем поднимался и говорил своему новому ученику одно лишь или два слова: «пойдем со мной» и дети шли за ним. Мого не брал,  кого попало, иначе его дом превратился бы в приют и просто не вместил бы всех обездоленных малышей, шатающихся по городам этой страны.  Это были избранные, хотя чаще всего они сами этого не ощущали. Только старик по еле заметным и только ему понятным признакам и приметам мог определить своего ученика и выделить его из толпы таких же детишек. Также Мого не искал их специально, просто он, встретив нужного кандидата, не проходил мимо.  Это были действительно кандидаты, так как многие,  прожив некоторое время у старика, затем просто сбегали. И это не было ошибкой старика,  кандидат действительно обладал способностями,  которые были необходимы для учения. Не все могли примириться с дисциплиной, царившей в доме старика. Старик никогда не повышал  голоса и тем более не наказывал их физически. Они уже и без него понимали цену жизни и цену ошибок.  Пронзительно черные глаза Мого, густые брови, загорелое лицо и натруженные руки говорили о незаурядной силе воли этого человека. Никто не мог бы сказать точно,  сколько лет старику, потому что всех сбивали с толку необычные глаза старика. Это были глаза молодого человека лет 25-30. Казалось, что ему пришлось испытать много трудностей,  и поэтому он просто рано поседел.  Но  это было не так, старику было действительно много лет. Мого не пытался выглядеть моложе и не искал средств омоложения организма.  Наверное,  это было результатом его основной деятельности, невидимой никому, кроме него самого, и имевшей связь с чем-то   вечным, не зависящим ни от времени, ни от пространства. У него были странные методы обучения: иногда он велел  своим ученикам  целыми днями вслух читать какую-нибудь  газету или книгу.  При этом,  было неважно слышит ли тебя сосед или учитель, не перебиваешь ли ты его, неважен даже смысл прочитанного. И это продолжалось в течении недели с перерывами только на еду и сон. Затем вдруг он приказывал им молчать целую неделю, не разрешая им  говорить ни под каким предлогом.  После недели молчания он вызывал учеников по одному в свою комнату и спрашивал,  что он понял. Или же  иногда не давал им ни есть,  ни пить дня по три, а затем месяц кормил их только рисом. Сам он также не ел в эти дни или же питался только рисом. Затем опять спрашивал своих подопечных , что они поняли на этот раз. Раз в неделю он собирал учеников в одной комнате, сажал их друг против друга,  и они должны были часами смотреть друг другу в глаза, не отрывая взгляд ни на миг, и конечно при этом полагалось молчать. При всем при этом старик не  рассказывал им,  что они делают и зачем. Единственное что они могли знать,  это только то, что придет час,  и они откроют какие-то врата и один из них войдет в храм молчания и довершит начатое не им или погибнет. Иногда старик говорил им загадочную фразу: «Среди вас нет еще надежды». И лицо старика мрачнело от печали. Он уходил в такие дни гулять по городу. Оставим пока Мого с его надеждами и печалями.  И приступим к рассказу о Симе.
          


          Бог хранит сердца ангелов от земной любви, иначе они станут смертными, упадут на землю,  и будут страдать.  Он родился в бедной крестьянской семье. И когда его родители погибли в пожаре, он даже не плакал. Просто собрал в котомку свои скромные пожитки и ушел в город. Единственной эмоцией, проявившейся в его глазах,  было удивление.   То, что он был странным  мальчиком,  в деревне знали и даже не удивились.  Никто не пожалел  его, хотя любого другого бы пригрели  и пристроили где-нибудь.  Он просто не нуждался в этом,    наверное,  народная мудрость крестьян и их сердца чувствовали это.   Хотя он не был ни добрым и ни злым, людям показалось, что у него каменное сердце. И вскоре о нем забыли. Три года он кочевал по городам и селам, как перекати-поле.  И за это время не научился никакому ремеслу. Из шайки малолетних воров он ушел, потому что не мог подчиняться и не желал воровать. Отцовская кепка и пастушья дудка были единственными средствами существования для него. Каждый день, получив от сердобольных людей милостыню, чтобы хватило на пропитание, он гулял по городу или сидел где-нибудь на берегу моря, подолгу глядя вдаль в задумчивости. Он не страдал из-за того, что ему приходилось жить на милостыни, и бродячая жизнь не отразилась на его здоровье. Казалось, что он был уверен, бог его не оставит и все эти трудности растают как снег в свое время. Взгляд, его черных как ночь, глаз, хотя и был холоден, все же не был пустым, наоборот глаза его горели ясным пламенем света, разума и интереса к миру.  Теплые южные ночи под покровом звездного неба были его домом и семьей. К моменту их встречи с Мого ему исполнилось 11 лет.  Сим, так звали мальчика, недавно пришел в город, где жил старик  и пока плохо в нем ориентировался. Город ему понравился, потому что в нем было много тенистых садов, аллей и парков с фонтанами для его созерцательной души. Неисповедимы пути господни и если двоим, суждено встретиться, то рано или поздно это произойдет.
               Костер медленно догорал, превратившись в горстку пепла и древесного угля. Старик посмотрел на Дани и увидел, что он заснул. «Видно устал» подумал старик и вновь прикурил, потухшую было трубку. Ему не спалось. Легкие порывы ветра, временами приглушали шум горной речушки, заставляя Дани ежиться от ночной прохлады, так как костер уже не согревал. Подкладывая поленья в костер, старик заметил двух бородатых существ маленького роста, которые о чем-то беззвучно спорили, но бурно и горячо. Так как были, по всей видимости, глухонемыми. Они стояли недалеко от ореола, который распространял костер. Старик сделал вид, что не видит их, но сам стал внимательно наблюдать за ними. И понял что эти карлики с большими руками, носами и ушами спорят о них с Дани. Он немного понимал язык глухонемых. И, судя по всему, они могли попасть в опасную ситуацию, если не предпринять каких-либо мер.  Потому что, карлики спорили о том как им их захватить: силой или обманом. Старик понял, что если он сделает вид что собирается спать, то они нападут в надежде на силу и внезапность, а если разбудит Дани, то карликам ничего не останется, как подойти к костру и начать плести свои коварные планы. Пока старик будил,  Дани карлики исчезли из поля его зрения. Предупредив Дани об опасности, старик приготовил свою саблю.  А Дани тем временем собрал все оружие в одно место и также обнажил кинжал.  При этом им пришлось делать вид, что ничего не особенного не происходит. Подложив    дров,    они раздули  костер  посильнее.  Карликов было не узнать, так как слух и голос у них появился, но с чувством контекста и уместности у них было туговато.  Потому что,  они не придумали ничего  умнее,  как превратиться в двух хорошеньких, просто сногсшибательной красоты девушек,  одетых просто, но со вкусом.  Еще издали, дав о себе знать,  они попросили разрешения подойти поближе.  Старик радушно  пригласил гостей к костру, удивив Дани своим лицемерием. Дани было чему удивляться: несмотря на привлекательную внешность в поведении девушек было нечто отталкивающее и омерзительное. Карлики скопировали только внешность и голоса красавиц, однако сущность оставалась их собственной. Зрелище, надо сказать, пугающее и ужасающее. Дани был напряжен до предела и не выпускал кинжал из рук, выстругивая  неизвестно зачем ветку орешника. Старик же притворялся, что этот спектакль он принимает за чистую монету.  Девушки-оборотни рассказывали, что вышли погулять из своей деревни и заблудились. И по их словам выходило, что где-то поблизости есть селение.  Самое смешное было в том, что они и сейчас спорили, одна предлагала пойти искать деревню, а другая предлагала тут же лечь спать, якобы устав с дороги.  При этом усталость никак не проявлялась в ее теле, напротив казалось,  что она готова на неимоверные движения и прыжки.  Старик и Дани поняли по их предложениям расклад сил,  и что им не следует никуда двигаться, а решать вопрос здесь. Нужно было каким-то образом разделить их. И старик начал свою речь самыми подходящими для этого случая словами: «Девушки, а не пора ли нам поужинать? А потом бы мы решили,  что нам делать дальше. Ты блондинка, пойди и собери побольше дров, а ты черноокая помоги мне  разделать рыбу. Дани приготовь инструменты».  Слова об ужине подействовали на оборотней как гипноз. И тот из них,  кто  прикидывался блондинкой,  широкими шагами направился в лес, не думая о том,  что девушкам совсем не свойственно собирать дрова в ночном лесу в горах. Тем не менее,  он ушел,  и старик не стал медлить. Дани окликнул оборотня, а старик отрубил ему голову одним взмахом, оголенной сабли. С глухим стуком, покатившись по земле, голова оборотня приняла свой изначальный облик, издавая злобные ругательства на непонятном языке,  и вскоре замолкла.