dad

вы всё тужитесь и пишите о неразделенной и безответной любви,
о том, как вам разрывает плоть и дробятся под ее тяжестью кости.
о том, что он не приходит на чай и в гости,
как ты его не высматривай и не зови.

вы всё пишете тут о сверхприбыльных акциях и  делах.
и как восхитительно раз в неделю сквозь терминал.
какой босс у вас извращенец и маргинал
и давно бы стоит послать его "на".
хватило бы только духу.

а у меня под ногами морская галька.(тогда штормило).
и волны разбиваются серою пеною о скалу.
мне одиннадцать вроде.я тут, знаешь ли, все берегу,
что хоть как-то тебя, хоть отрывочно, но сохранило.

это когда столько всего к тебе и тебя нет,
когда ты вечно "в командировках" и меня защищает дед.
знаешь, пап, я к двадцати порядочно натворила бед:
отрезала волосы, мало читаю и пропускаю обед.

я, сумасбродка, думала, что теперь-то уж будем жить.
наверстаю упущенное, многое расскажу.
нет, я тебя конечно же, не сужу.
одна старая книга учит, что будем не мы судить.

это как тебе отрезают руку и ты, в общем-то, можешь жить.
неудобно, конечно, обратно ведь не пришить.
но люди справляются, кто-то вон бьет рекорды.
я не звонила месяц.
(а чувство, как будто годы.)

я устала от снов, в которых я по тебе плачу и хороню.
давай я тебе хоть на пару минут позвоню.
устроим спектакль, как будто все важно не только мне.
мать говорит я тебе родная.
почему же ты делаешь вид, что "не"?