На Летучем Голландце

На моих часах секунды не идут,
стрелка движется всего один раз в год.
Я уже не думаю, что тут,
что-нибудь случится, и пройдет.
Губы чаще клеются в цемент,
холодея кровью, как у птиц.
И века замкнулись в монумент,
Безнадеге посвященный  лиц.
Здесь глаза не светятся от дум,
только страх удара, да корысть.
Не мечтает сердце хилый ум
унести в задумчивую высь.
Здесь насущны крошки на столе,
да объедки с барского плеча,
и текут рассветы по ветле,
и метла танцует скрипача.
Дан свисток, и сразу по местам,
в качестве угрюмых вечно юнг
лазить по бумажным парусам,
и в строю на водопой в гальюн.
Эта шхуна больше не плывет,
и па палубе от звезд рябит в глазах...
Мой хронограф по небу идет
вечностью заклинив в тормозах.
Все мы, будто памятник себе
на погосте схожестью крестов.
В одном общем месиве - судьбе
нижних и нижайших полюсов.
У тоски такой голодный вид -
так и хочешь хлеб свой ей отдать...
И живешь... Усталый Вечный Жид,
не сумев бессмертие разменять.
От винтов разрезанны в куски,
и не собираются в одно -
не борта, затертые в пески,
но сердца, впечатанные в дно.
И огни от Эльма с фонарей
подтверждают зыблемость и счет
в никуда, предъявленных людей
временем, что дальше не идет...