Мазохизм

      
В жаркой топке твоих улыбок –
перегарище анаши,
но мой разум уж больно зыбок
(по нему лишь пролезут вши),
обаяньем  коль ты тщедушным
(превращённым почти что в труп)
да своим поцелуем ушлым
приманил в своей жизни сруб
страсть мою! Лаской вши владея,
ты себя для меня отдашь,
и петлёй на девичьей  шее
подзатянешь разгула  блажь!

И твоей оскорбляясь рожей,
её взором я поняла.
И меня оскорбляйте тоже,
непонятно с чьего угла,
волосатая грудь и ноги!
Задави меня и распни!
Поцелуи в тенЯх убогих
деревянные, точно пни.

Части тела мужского, всЕ вы
унижайте меня в разброс!
Моя робость в костюме Евы
зубы скалит, но не всерьёз,
не всерьёз защитив «надёжно»
от плебейских и ног и рук,
будто в тело ввели подкожно
мне «отчаянье» и «испуг».

Во дворе деревянность шконки
мне ли можно не превозмочь,
где сырые на ней картонки
унизительно держит скотч?
Мне, монахине в красной рясе
извращенья? Вяжу узлом
страсть моих половых фантазий.
Забирай этот пошлый ком
хваткой истинного подонка,
характерной тебе, плебей,
на облезлую эту шконку
завалив меня погрубей!

Деревянный разврат из ножен
извлеки! Для чего? Зачем?
Чтоб низвергнут стал и низложен
всех красивых затей гарем
в голове. Распаляя ветки
с перехлёстом во сто плетей,
«раком» я соберу объедки
от плебейских твоих затей,
чтоб дыханье, подобно мушке
билось в рухлядь моей души,
но которой, как на пьянчужке
синяком голубел ушиб!
               *  *  *
Моё ЭГО в мозгах подонка
в ярких стрингах средь бела дня
подыхает – так страсть на шконке
«опускает» собой меня!
*****
стих не автобиографичный