Судилище в подвале. Полутьма..

Васыль Боровой



Судилище


Судилище в подвале. Полутьма.
В крестах решёток, ёжится тюрьма.
Судья Рогожкин, жилистый, горбатый,
пилой скрежещет, ржавой и щербатой,
скрипя-читая. А ведь надо, чтоб
гром-приговор взрывал темницы гроб.

Но вот скрипит горбун: "За оскорбленье
Отца народов, за стихотворенья
о том, что Вождь - московский Чингизхан,
расстрельный приговор злодею дан
Украинским военным трибуналом."
Прочёл - и хищным высверкнул оскалом.

А за порогом грозной той тюрьмы
стоит моя матуся меж людьми
и молится: "Узри, о Боже, муки,
не дай моё дитя убийцам в руки,
как дал Ты сына своего на крест.
Ведь Ты же знаешь - здесь не суд а месть..."

А я стою - блестят штыки из стали.
Вот так меня в поэты посвящали!




Мир в слезе


Вы видели мою маму? Вон, в одежонке дырявой
Села она на камень - кто б картошину поднёс...
Словно уже перед смертью - Боже, поилуй, правый! -
Перебирает былое глазами, полными слёз.

Когда выбирали долю - святые все были против
лихой для неё судьбины, лишь бес прогорланил "за"...
Кружится мир в безумье войн и переворотов,
Только печаль неизменна, горькая вдовья слеза.

Пасла коров с малолетства, по инею босоножкой.
А подросла - для пана рвала подсолнух в мешки...
Но, знать, и сирот печали стучатся к Богу в окошко:
Вернулся солдат с революций - у девушки просмт руки.

Вот выйдет она из завода - бегала ж на "Канатку" -
Пшеничные косы несмело упрятаны под платок.
А он цигарку притопчет. Настю, Настусю, Натку
Возле ворот обнимет, хрупкого счастья росток.

Добра у него - лишь руки, у Насти в приданное - косы.
И не напрасно трижды ухал им сыч во всю мочь.
Цвет опадает над свадьбой, лето спешит на покосы.
Мужа её убили! Кто?.. Не ответит ночь.

Кто ж оборвал надежды? Наворожил беды ей?
"Иваночко мой, Иванко, кто же мне руку даст?"
Рогатый себя ли потещил? Всю ночь ли проспали святые?
"А вдовьи слёзы - на небо" - знает Экклизиаст.

Кружится мир неустанно - пылит без конца дорога,
И каждый успеть стремится на собственный крест дорог.
С работы вдова вернётся, поплачет и славит Бога
За свет и в своём окошке - растёт у неё сынок.

Вы видели мою маму? Морщинки избороздили
ласковый её облик, тишь её и простоту.
Сам Бог позавидовал, видно: пришли и сына схватили.
Нужны им на Север зэки - кайлом ковырять руду.

Вы видели мою маму... Вон, в одежонке дырявой,
Сидит она, смотрит протяжно в потусторонюю тьму.
А рядом с ней Ангел смерти, печальник с недоброй славой,
Стоит и роняет слёзы - и сам не поймёт, почему.











Перевёл с украинского С.Шелковый