Умирает дом...

(Незаконченное)

Умирает дом...
Развалилась крыша.
Вниз на сеновал
покатился шифер.
Печка уж лет шесть
в доме не топилась.
И труба давно
в кирпичи разбилась.
Дверь, скрипя навзрыд,
плотно не закрыта,
И в окнах давно
стекла все побиты.
И одна стена
стала вбок крениться...
Больше в доме том
не дадут напиться.
Больше в доме том
дети не резвятся,
стало вдруг к нему
страшно приближаться.

Умирает дом...
И кричат глазницы:
 - Где вы?
где вы все,
наши родные лица?
Тишина в ответ.
Не скрипнет половица.
Все, что в доме есть,
уж давно пылится.
И обои все
странно потемнели,
где-то отвалились,
где-то почернели.

Умирает дом...
А ведь было время,
Когда под окном
Плясали и пели.
Звонкие гармоники
праздно зазывали...
Из дверей со смехом
девчушки выбегали.
На лавчонке сядут,
слушают гармошки,
и поют частушки
про мальчишку Прошку.
Из окна за ними
бабушка следила:
как бы невзначай
что не натворили.
А мать вся в трудах,
в мыслях и заботах,
и в своих мечтах,
в грезах... и в работе.

...Мужа на войне
рано потеряла,
а потом болезнь
доченьку украла.
Из других детей
Лишь один парнишка...
Но в свои семнадцать
вдруг ушел мальчишка.
Чтоб не коротать
вечера от скуки
Он подался в город
Изучать науки.
Только не пришлось
пареньку учиться...
Нужно же беде
было приключиться!
Из пруда он спас
тонувшую девчонку,
да не выплыл сам...
Вот и похоронка.
Пережито горе.
Две растут девицы,
И лицом красивы,
И в доме мастерицы...

Как-то горе в дом
ночью постучалось.
Не проснулась утром
бабушка. Скончалась.
Трое их осталось,
мать и две девчонки...
Что-то вдруг затихли,
не смеются громко...
Трудятся, чтоб выжить,
Учатся, взрослеют,
И теперь Буренку
уж свою имеют.
Младшая однажды
собралась учиться,
старшая осталась,
что ей все столицы!
Работала в колхозе,
трудодни считала.
Однажды мать упала,
и больше не вставала.