три дня

     Неделя подходит к концу. В четверг едем с Лёшкой на рыбалку. Решили спуститься на резиновой лодке по реке Вашка. Всё оговорено, кто что берёт, чтобы не таскать лишнего. Белые ночи в разгаре, тепло. Водки решили много не брать - две бутылки на три дня под уху. Добираться до места далеко. Сто километров по бетонке, потом по лежневке (старой деревянной лесовозной дороге) пешком - два километра. Потом ещё пять километров по лесной тропе. Когда-то её проломил через тайгу трелёвочный трактор.
     Вечером загрузились в машину и ночью доехали до лежневки, выгрузили вещи. И офигели: столько всего набралось!.. Это же всё надо на себе тащить! С горя прямо у дороги развели костёр, заварили чай покрепче. Лёха предложил по соточке за удачную рыбалку. Я для вида поотпирался, но на мой довод, что на речке водки не хватит, Лёха известил, что он подумал, вдруг я забуду водку, и взял две бутылки. Я скромно промолчал, что подумал о нем также - взял две.
     За чаем, сами не заметив, одну приговорили. Хорошо!..
     Но сиди, не сиди, а пора двигать.
     Навьючились, тронулись. По дороге я описывал Лёхе красоты речные. Когда стал показывать, какие там щуки, взмахнул нечаянно рукой с удочками и сбил с Лёхи шапочку. После чего узнал о себе кое-что новое. Обидевшись, прибавил скорость и ушёл чуть вперёд.
     Пока двигались по лежнёвке, по вырубкам, теплый и душистый ветерок отгонял комаров. Вдруг сзади - трёхэтажный мат!.. Оборачиваюсь. Лёха сидит на лежнёвке, его болотный сапог распорот почти пополам, зацепился за проволоку , которой были связаны брёвна на дороге. А что делать на рыбалке с разорванным сапогом? Лёху застресило, неделю собираться, и вот - на тебе.
     - Возвращаюсь! - кричит, чуть не плача.
     Этого я допустить никак не мог. Причина простая: назад всё не вынесу, да и порыбачить хочется...
     По извилинам шустро побежали мысли, складываясь в варианты...
И вот он - выход! Эврика! Предлагаю дойти до речки, там заклеить сапог, благо клей резиновый имеется, и пока позавтракаем, попьём чай, он и "заклеится".
     Глаза Лёхи повеселели. Я понял - это успех! И для его закрепления предложил по соточке. Здесь он совсем повеселел.
     Ну, наконец-то - на берегу. Вышли истекая потом и облепленные комарами, которые ждали в засаде, понятно, что именно нас, в начале тропы.
     На песчаной косе распалили костёр, накачали лодку, позавтракали. Лёха пол часа зачищал сапог и клеил латку. А я, чтобы не скучать, отошёл немного и принялся рыбачить. А клёв был такой хороший: то краснопёрочка, то окунёк!
     Увлёкся...
     Подошёл и Лёха, тоже принялся ловить рыбу. Ждём, когда клей затвердеет. Так незаметно прошло около часа. Потянуло горелой резиной. Обратил на это внимание Лёхи. Его рывок с места впечатлил. Иду за ним. Да... Удар ниже пояса! От сапога осталась одна расплавленная подошва! Оказалось, чтобы клей быстрее затвердел, Лёха поставил сапог поближе к костру. Тот упал в огонь и сгорел. А с ним и шерстяной носок, сохнувший по соседству.
     Лёху опять застресило. Была перечислена вся родня до четвёртого колена, в том числе и моя. Выпили по сто пятьдесят. Примерили на ногу чехол от удочек - узкий. Чехол от лодки - большой очень и тяжёлый , когда намокнет. Всё-таки Лёха - настоящий рыбак, дал себя уговорить, что через два дня доплывём до избы, а там сапоги есть. И назад он пойдёт, как приличный человек. Обернули ногу двумя целофановыми пакетами, завязали. Наконец, погрузились, поплыли. До обеда время прошло незаметно.
     Остановились на косе, которую хоть немного продувал ветерок, пообедать. Я как двоеногообутый полез в кусты за дровами. Лёха принялся чистить картошку для супа. Солнце в зените, жара. Возвращаюсь с дровами, развожу костёр и начинаю варить суп. Бутылка плещется в прохладных водах. Оводы вьются, как грифы-стервятники. Один из них, облюбовав Лёхину верхнюю губу, сделал своё чёрное дело, за что и принял смерть из его рук.
     Выпили по сто, поели супа. Разлили чай по стаканам...
     Нечаянный взгляд на Лёху чуть не стоил мне жизни. От смеха я стал икать. Лёха стоит в одном сапоге, верхняя губа распухла и отвисла до подбородка.
     Опять узнал о себе много нового и интересного. От смеха у меня случилась истерика, когда я увидел, как он, подняв верхнюю губу левой рукой, пьёт чай. Обиделся. Перестал со мной разговаривать. Поплыли дальше.
     Вскоре уже со мной случилось "горе"... Захотелось посидеть с куском газеты - "почитать". А место, как назло, длиннючий мелкий плёс и берега, заросшие ивняком. Попробовал туда сунуться, за что был жестоко "избит" комарами. Снять там штаны не рискнул - сбежал. А тяга к чтению всё сильней и сильней. Решение было гениальным. Прямо посреди реки - там хоть ветерок сдувает комаров - сделал полусидя своё "чёрное дело".
     К вечеру затянуло небо, пошёл мелкий моросящий дождь. На берегу нашли вековую густую ель и под ней расположились на ночлег. Комары, известное дело, спрятались от дождя там же, наверное, гады со всей тайги слетелись.
     Для растопки костра Лёха решил обломать тонкие сухие сучки ели. Треск. Лёхино: "Уй!.."
     Смотрю, по носу течёт кровь...
     Картина!!!
     Мужик в одном сапоге.., с отвисшей губой до подбородка и оцарапанным носом, с которого хлещет кровь. Смеяться я уже не мог, только хрюкал и икал. К утру дождь перестал. Взошло солнце. Двинулись дальше. Рыбалка, конечно, бесподобная.
     Наконец, доплыли до избы. Сапог там не оказалось. У Лёхи уже не было сил ругаться,а у меня - смеяться. Произвели подсчёт выпитого - водка кончилась, а без неё и уха - просто рыбный суп. Лёха сунул руку к себе в рюкзак, а лицо хитрое-хитрое. Достал пластиковую бутыль самогона. Настроение поднялось в миг!
     "Поужинали" её всю до последней капли.
     Утром Лёха сшил из какого-то куска непонятно чего тапочек, и мы тронулись в обратный путь.