Про вино и питие

Вино не зло, коль меру в нем иметь,
Должна быть легкой степень опьянения;
Одни в вине свою находят смерть,
Другие там находят вдохновение.


Как искатель, собой я доволен вполне,
Среди истин в вине отыскал даже две:
Полумертвый язык в пересохшем колодце
И орущие струны в пустой голове.



Если чаша с вином твой до смерти кумир,
Если мир для тебя нескончаемый пир,
То и ты оставляешь следы в этом мире,
Только эти следы - из трактира в сортир.



Мои мысли уже не в ладу с языком,
Сам с собою как будто уже не знаком.
Сколько истин ни пил из хмельного кувшина,
Становился, увы, лишь дурак дураком.


Если праведных дел был в простое верстак,
То изделий с него – так, пустяк, на пятак;
Если мастер лишь в лени и пьянстве мастак,
Что сказать, и не мастер он вовсе, а так.



- Что, мудрец, постоянно один да один?
- Не один я – с товарищем, видишь, сидим.
Он Кувшином зовется, а я - Насреддин.
Ну а сам-то ты будешь кто? – Я? - Белый Джинн.



Бальзам и яд таит хмельная влага,
Кому во зло она, кому она во благо.
Во фляге с ядом блага - с пиалу,
Для мудреца она, а яд пьет бедолага.



«In vino veritas» - чистейшая химера.
Нет истин там, а станешь пить без меры,
Как пить дать, на балу у Люцифера
Найдешь одну в котле с кипящей серой.



Неразлучный с кувшином ни ночью, ни днем,
Счастье я и беду разбавляю вином.
Как и жизнь, оно может быть сладким и горьким,
А раз так, то, конечно же, истина в нем.



Кто не в силах созреть, тот уже не созреет.
Злого - чаша сжигает, а доброго – греет.
Первый - выпьет и тут же дуреет как зверь,
А второй - от нее бесконечно добреет.



Про «бросить пить» я, чувствую, загнул.
Кувшину в брюхо тут же заглянул.
Он брюхом булькнул: - Ты погорячился! -
И, подмигнув, мне ручку протянул.



Выводит трели на чинаре соловей,
В гнездо листочек тянет муравей...
Все чем-то заняты, а я сижу без дела.
- И в чем же дело?- молвит чаша. - Пей!



Потерями чаша на четверть полна:
Осел мой издох да сбежала жена.
Чтоб чаша сия вдруг не стала полнее,
В нее до краев наливаю вина.



Злость на тело свое я годами копил,
От желаний его сам себе стал не мил.
Не желая рабом быть у грешного тела,
Взял владельца его - и в вине утопил.



Ни к чему пребывать, что щенок, в скулеже,
От потерь прививать ветвь печали к душе,
Коль вино веселится в кувшине уже
И томится уже пиала в неглиже.



Я с пузатым кувшином во всем заодно:
В его брюхе вино, в моем - тоже оно.
Мы с ним братья в веках: он вчера был поэтом,
А мне завтра кувшином предстать суждено.



То хула на тебя, то тебе похвала;
Одному ты вредна, а другому - мила;
Что тебе до того, если ты королева
На балу торжествующих муз — ПИАЛА.



Спросила чаша: - Не устал,
Ты лобызать мои уста?
Их оросить бы винной влагой,
Ведь я, поэт, давно пуста.