Мне не дают быть хорошим человеком

Тихими сонными улицами бредёшь по городу.
Чёрные призраки людей гаснут в полумраке.
Одно имя на устах шёпотом струится.
Гонюсь за призраками, ища в них имя это.

А утром вижу того,  кто это имя носит.
Вижу неподвижную маску,
Изредка освещаемую улыбкой,
Синие глаза святые,  неуязвимые.

Бестолково что-то говорю и отступаю.
Потом с лестницы бегом,  простившись.
И низвергает меня ужас восторга
С белых ступеней в сияющую бездну.

И снова бесконечное прощанье
Со всем прекрасным и уходящее имя.

В жизнь мою входит новое: поэт Виктор Мамонов.*

http://www.bard.ru/cgi-bin/disk.cgi?disk=18.  - песни Петра Петровича Старчика, в том числе и на стихи Виктора Мамонова

Мои стихи:

Не целовать ничьих ладоней и никем не бредить,
Бродить пустынницей печальной,
Без посоха бродить, без цели, без дороги...
А скрипки плачут жалобно и тонко
И умирают безнадёжно.

Дикость людей неописуема. Я спокойна и бесстрастна.

Витя Мамонов в сущности очень наивен и доверчив. Он простодушно верит людям,  прилично ведущих себя с ним и теми, которые сразу не показались ему подонками.

Живи, делай что-нибудь, любуйся травой и жди, когда тебя позовут.

Всякая любовь иллюзия и самолюбование, бред и жажда. Любование другим человеком делается привычным, желание видеть его ежечасно возрастает всё больше.

Надо настраивать своё отношение к тому или другому человеку, превозмогать равнодушие, неприязнь, стараться понять его, помочь чем угодно — от ласкового прикосновения руки до дела.

Все наши пороки от нашей несдержанности.

Если каждый велик на своём месте, то каково моё место?

Разве важно, что ты умрёшь, важно, что все умирают. Мне безумно дороги те люди, кто мне мил.

Иногда у меня такое состояние души, как будто я всё вижу в первый раз.

Может быть, моя жизнь уже искуплена где-то? Может быть её больше не будет — я спокойна, она была.

Пронзительное ощущение жизни и своего «Я». Хаос в глубинах души, игра между добром и злом. Бесконечные падения и взлёты духа.

Любовь это прежде всего самоотречение.

Стефан Малларме: "Плоть опечалена и птицы надоели" - перевод Осипа Мандельштама

Бессонница иногда дарует песнопения.

Рассматривая вещи своей комнаты, я постигаю, что все они пронизаны любовью — моей и тех, кто дарил мне книги, картины, ткал для меня гобелены. Всё, что люблю я,  покоится в этих стенах, как в музее любви и печали, насыщенном Богом и одиночеством.

"Уменье казаться неуязвимым опустошает сердце". Это стихи Вити.

"Тоска пустым строеньем вырастает". Витины стихи прекрасны. Они легко запоминаются благодаря своей афористичности.

Чем мы отличаемся от Бога? Мы плачем, гневаемся, грешим, а Он есть Любовь.
Мы во многом нуждаемся, мы беззащитны — Он могуч и самодостаточен.
Мы болеем и умираем — Он бессмертен и вечно молод.

Когда я вижу красивую женщину, я думаю о том, что женщине надо поклоняться, как богине.

Собрать бы мнения миллиардов душ о том, зачем нас в этот мир какой-то неведомой волной занесло...

То, что находится внутри оболочки физического тела, делается огнём, и чем чище сознание, тем огонь тот небесней и нетленней.

Нужно духовно переделать человечество, но как? Насилие невозможно.

Моя душа выбирает романтизм, духовный романтизм.

Жизнь души... Вне трепета нет жизни,  вне огня духа - нет жизни для меня.

Мне не дают быть хорошим человеком. Я падаю из-за злобы людей и глупости их.

Мне не хватает знаний.

Я прочла подруге свои рассказы. «Тебе писать надо... У тебя космическая душа», - сказала она.

Иллюстрация - Жанна д, Арк.