Короткое замыкание

А под пластырем не сросталось, не заживало.
Сколько выпито ядов и сколько пилюль проглочено?
Распихала по полкам и уголочкам
одиночества миллиметровые жвала,
незаметные, а навалятся -
жить не хочется.

Да, с любовью такая штука - она случается,
неподдельная, удивительная, родная,
поднимает, вычерпывает со дна. Я
улыбаю весь мир, раскрывая и излучаясь,
переполненно ею вскрикивая, шепча ли,
переодевшись в простое из одичалого;
неколючая, ласковая, иная.

Погружая голову в мягкое, некавычное,
не следя за картами и за вожжами.
До чего же он удивительный, Боже мой!
Он пригож ну просто до неприличия.
Пусть похожести менее, чем отличия,
с ним я женственная, хорошая.

Отчужденье приходит на цыпочках, из-под двери
газом едким просачивается в щель,
превращая Улыбку в Профессора Кислых Щей,
по пипетке выцеживая доверие
(кто-то там, внутри, продолжает истошно верить,
но и этот повыдохнется, ничей).

И теперь? Не девочка - свёкла тёртая,
кучей красной пускаю в тарелку сок.
Брови сдвинуты в линию, губы - наискосок
отпечатаны на лицевом офорте.
Вам довольно херовенько, мисс, не спорьте,
и от пропасти - волосок.

Поселилась в книгах, упершись локтями в стол,
из очей не байкала зеркало - стоки мутные.
Я забыла, зачем притворяюсь, будто бы
меня все устраивает at all,
и сижу, часами себя укутывая
в эпизоды памяти, словно в шёлк.

Нарастают на пальцах руки мозоли
(починилась гитара - большое отцу спасибо),
написать бы песен яблоневых, красивых,
чтоб не перепевались в сто лет.
Доставай из-за пазухи, что там стонет,
плачет, хнычет и моросит.

На холсте распустилась сакуры веточка,
кисти ловкие и послушные, краски - сочные.
Это нежное деревце - копия твоя точная.
Собирай же сопли и собирайся, деточка,
по кирпичикам, бусинам и по клеточкам,
обмотайся волшебным скотчем

света внутреннего, веры в себя и в лучшее,
путешествий бальзамом обмажься и заживай.
Не шатай себе крышу назойливым этим "Why?".
Богу - Богово, Дарья,
и ты своё
всё
получишь.

13 июня, 2О13.