Что будет завтра?

Вчера был очередной ночной рейд подростков. Самый трудный для них период, когда со сверстниками и чуть помладше уже не интересно, а взрослые ещё не спешат принять их на равных. Но почему-то, как губкой, впитывается гораздо больше негатива. И, как всегда, находятся такие «добренькие» дяди, которые пытаются втянуть выпивкой, а иногда и «покруче» в смертельный для детского разума круг. А телевидение? Куда делись советские мультфильмы и фильмы с чистой душой, мягким сердцем и незыблемой моралью? Для каких целей и откуда идут к нам недетские детские игры, в которых сплошная стрельба и насилие. Ломается психика ребёнка, он не понимает действительность, уходит в виртуальную реальность... Ему трудно разобрать, где настоящее, а где вымышленное… А современные фильмы, где бои ведутся не для защиты Родины, а просто так, разборки между группировками, мафиози… Откуда взяться морали, если в моде аморальный образ жизни? Или изменился смысл жизни, а мораль у каждого своя? Но, даже если очень постараться, во вчерашнем поступке подростков её просто не найти. Так что же произошло вчера? Это мне неизвестно, но последствия: местные безобидные алкаши нашли и вытащили из оврага (а там очень крутой спуск) щупленького деда с переломанными ногами. Дед просто припозднился в гостях и возвращался домой. Обычный дед с необычной судьбой. Ветеран труда военных лет. Но разве надо обязательно надеть ордена и медали, чтобы тебя уважали? Кому может прийти такая мысль обидеть, унизить, избить более слабого, а тем более старого человека?
Вспомнилось 9 мая этого года. День Победы. Самый светлый день для всех россиян.
После парада я разговаривала с бабушкой. Она с 1928 года рождения, всего на год постарше моей мамы. И так захотелось поговорить с этой женщиной, представить, что это  мама со мной сейчас, и что это она смотрит на меня с небес и ей также хочется что-то сказать, пусть даже через слова этой женщины – Марии. Маше было 12 лет, когда началась война, отец погиб на фронте, а в семье только девочки, мужских рук не было. Картофеля, хлеба не хватало. За картошкой по весне их мама ходила под Саранск в мордовские сёла, почти за 25 километров, обойдя все подворья, спрашивая по одной, или две картофелине… А ведь их семья была русской, и для таких походов приходилось пройтись по всей своей деревне, взяв на время у кого платок, у кого платье, у кого кушак, а у кого и обувь, которые были похожи на мордовскую одежду. Этот картофель сажали глазками, чтобы оставшейся частью накормить семью. Мама заваривала берёзовые серёжки, замешивала в растолчённый овёс и пекла хлеб. На еду шло всё: и лебеда, и крапива, и кора деревьев… Работали в колхозе все, кто мог – и женщины, и старики, и дети. Ходили сеять в поле  за 10 километров с котомками за плечами, полные протравленными семенами зерна, кукурузы – в любую погоду, а ноги не осиляли тащить на себе воз грязи и глины, и нельзя было съесть ни одного зёрнышка, но надо было засеять поле и вырастить урожай, чтобы выслать его на фронт.
– В какой газете и когда можно прочитать статью о бабушке? – спрашивает девушка, которая ни на шаг не отходила от Марии.
– Вы меня простите, мне просто захотелось поговорить с вашей бабушкой, для себя… – смутившись, ответила я.
– Я думала, что вы корреспондент, – разочарованно произнесла девушка, – но, может быть, вы куда-нибудь напишете?
Я смотрела  вслед уходящим двум женщинам разного поколения – Марии, и её внучке. И подумала о том, что действительно надо об этом писать, надо, чтобы подрастающее поколение имело представление не только о подвигах солдат, но и о тружениках тыла, о детях, которые занимались непосильным трудом, чтобы солдаты на фронте не голодали, как они, и были силы победить врага.
И чтобы не было места таким случаям, как вчера.