Гимназисты поэма

   ГИМНАЗИСТЫ
                поэма

                Никогда Европа не осмелится уже бороться с народом, который               
                рубит сам себе руки и жжёт свою столицу.
                А.С.Пушкин
                Увы! Нашлись такие изверги, но они тоже плохо кончили.


Не лечит время. Нет, всё так же бьётся
И стонет сердце, словно в дни былые,
Всё так же болью в сердце отдаётся
Весть грозная – про беды роковые.

«Француз-захватчик грабит Русь, терзает,
Погибелью грозит родному дому!
Горит любимая Москва, огнём пылает!..»
Трагичней нет известия такого.

Сквозь слёзы мы глядим в ту даль за далью,
Где вновь гроза двенадцатого года
Гремит, бушует, но для нас с печалью
Повита гордость за величие народа.

                Глава I
               
                В ТОТ ГОД  РОКОВОЙ
                Края Москвы, края  родные…
                А.С.Пушкин               
                Хоть Москва в руках французов,
                Это, братцы, не беда:
                Наш фельдмаршал, князь Кутузов
                Их на смерть впустил сюда!
                Солдатская песня 1812 года

Весь этот год был неспокойный, грозный.
Явились вдруг знамения везде.
– Комета в небе! – показал Игнату крёстный, –
Пророчит странная звезда, что быть беде.

В Степенных книгах – почитай-ка, малый! –
О том прописано: как шёл на Русь Гирей,
Тогда светила вдруг набухли цветом алым…
Горели города, тела лежали  мёртвые людей…

Река Москва «не пронесла погибших»!
Татары кровью залили Москву…
Французов полчища, сейчас над ней нависших,
Точь-в-точь похожи на Гирея татарву.

«Молнии в небе так страшно сверкают, –
Люди вокруг о войне говорят, –
Зарят зарницы, леса выгорают,
В сёлах дома и овины горят…

 Только б Москва…Хоть на чёрта полезем
Мы за Москву – весь народ за неё!
Каждый для матушки будет полезен,
Чтоб  поскорей отогнать вороньё.

Русь и Москва – одни беды и слава,
Здесь ведь начало всей Русской земле.
Русь без Москвы будет сира, безглава…
Да, быть войне! Быть великой войне!»

…В домишке небогатом на Покровке
Игнат Мещерский, гимназист и старший сын,
Сестре и маме вещи приносил для упаковки
И думал, думал о судьбе что было сил.

К Мещерским давеча  его дружок Василий Усов
Зашёл с солдатиком знакомым, без руки.
Тот рассказал: «Светлейший князь Кутузов
Пред Бородинской битвой поверял полки.

Вдруг в воздухе над ним орёл явился,
Парил, парил, а это добрый знак.
Полки кричать «ура!» тут принялися:
«Победу, братцы, завоюем – только так!»

«Коль мы Бородино уже смогли осилить,
Осилим всю войну – француз, катись назад!» –
Так думал, слушая  солдата,  и Василий,
Так думал и дружок его Игнат.

                ***

Игнат Мещерский шёл за войском, сколько мог.
Российские полки уныло отступают.
Зачем уходят? На какой уходят срок?
И почему Москву французам оставляют?

От Драгомиловской  их провожал Игнат
По всей Москве к Коломенской заставе.
Так мало провожающих… Набат
Гремит в Кремле – зов к выдержке и славе.

Игнат ведь  думал: тоже он уйдёт.
В леса, к казакам, партизанам. Нет, а наши?
Больной отец, лежит уж скоро год,
Сестра Евгения с младенцем Сашей…

За старшего остался он в семье,
А мать ушла  и маленьких  два  брата.               
Охрана, пропитанье – всё на мне…
Война-злодейка в бедах виновата!

Гимназию его услали на восток,
А он, казённокоштный гимназист, остался.
Что будет завтра? Кто ж предвидеть  мог…

У Драгомиловской отряд французов показался.


                Глава II
               
                БОЛЬШОЙ  БЛАГОВЕСТНИК  МОСКВЫ
             
                Подвигло мщение Москву:
                Вспылала пред врагами
                И грянулась на их главу
                Губящими стенами.                В.А.Жуковский   

Сплошной лавиною всё утро шли –
Драгуны в касках с конскими хвостами,
Потом уланы пики пронесли,
Своими запестрели флюгерами.

Как будто бы сторожко, опасаясь,
Не быстро части двигались вперёд.
Лишь к вечеру весь город враг займёт,
По улицам Москвы распространяясь.

Василий Усов – не ушёл он тоже –
С Поклонной прибежал, где высмотрел всё он.
«Там, говорит, со свитой – правый Боже! –
Аж с двух часов стоит Наполеон!

Всё смотрит, не идут ли его встренуть,
Несут ему хлеб-соль, от города ключи?
Наверно, думает, мы мир запросим, цену
Большую хочет с нас содрать, поди».

Ребята забрались на колокольню храма,
Отсюда видно хорошо Покровку и вокруг.
Иван Великий виден, панорама
Прекрасная… А дым откуда вдруг?

«Гляди, Василий! Дым столбом взметнулся!
Вон занялись Петровка и Арбат.
Врагу так, значит, город обернулся:
Безлюдный город – и дома горят.

Не видел, Вася, кто поджёг?» «Сдаётся, наши..»
«Хорош подарок гордецу мы припасли!..
Эх, жаль Москву! Ужель есть город краше?
И вот его мы в жертву за Россию принесли…

Не плачь, Василий! Ещё лучше всё отстроим.
Вот только бы захватчиков прогнать.
А как там Кремль? Его трезвон так строен!
Услышим ль снова звонов благодать?»

Ведь как  в народе говорят: Иван Великий,
Как перст Господен, указует нам судьбу:
Коли  стоит Иван, упорный, ясноликий,
Всё будет прочно и у нас в  большом дому».

«Уверен я, Игнат: стоит, как прежде.
Хотя уж за пожаром не видать…
Ему ль склонить главу? Народной-то надежде?
Нет, не бывать такому!» «Не бывать!»

«На башню, Вася, я лишь раз поднялся.
Считал ступени – более трёхсот.
По скользкой лестнице витой взбирался
И насмотрелся я таких красот!

Облокотясь там на одну бойницу,
Такое узкое и мшистое окно,
Не мог я просто в город не влюбиться,
Роскошный вид открылся из него!

Монах из Чудова, что следом поднимался,
Мне показал колокола – их двадцать два:
Медведь, Ревун и Лебедь – назывался
Так каждый из висящих в три ряда.

Но главный там Успенский. Благовестник
На всю Москву Великий наш Иван.
И в радости, и в горе провозвестник.
Наверно, Богом исполин нам дан».


                Глава  III
 
      ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ  ВАРВАР,  ДЕМОН  ВОЙНЫ

                Ах! И зимушка не знобила нас,
                И бесхлебица не кручинила;
Только думали, как злодеев гнать
Из  родимые земли русские…
Побежал злодей неоглядкою,
Побежал злодей со злодеями.
Мы за ним вослед… и бить некого!
                Солдатская песнь
         
Семь дней священная Москва горела:
Дворцы, дома, деревья, храмы.
Завеса красно-чёрная над ней висела.
И языки огня лизали зенит самый.

Пожар стал затихать восьмого только…
Из схронов люди тихо выходили,
Они перенесли страданий столько,
Такую огненную бурю пережили!..

Но дом Мещерских пострадал частично:
Разбились стёкла, стены закоптели…
Жить можно, и весьма ещё прилично.
Отрадно, что в семье все уцелели.

Наполеон Москву на разграбленье
Отдал солдатам. И они шныряли.
Все шесть недель, что властвовал, глумленье
Над городом священным учиняли.

Срывали образа, кресты. На переплавку
И золото, и серебро бросали,
Завидев несгоревший дом иль лавку,
Всю утварь и одежду забирали.

Стал мучить голод. Хлеба нет ни крошки.
Всё выгребли французы. Сами голодают.
Уж голубей поели. И вороны, кошки
У них в ходу, всю живность поедают.

Вояки в мародёров превратились…
Где прежние плюмажи, флюгера?
Весь гонор позабыт, что был ещё вчера,
Сейчас бродяги жалкие в развалах рылись.

А Кремль? Друзья под утро побежали,
Глядят,  там  площадь войском занята.
Враги в соборах лошадей держали.
Стоял Иван Великий… без креста.

– Игнат, ты помнишь крест дестиметровый,
В пластинах золотых, торжественно сверкал?
И вот какое зло: «хозяин» новый
Прежде всего тот крест святой сорвал!...

Зачем ему народная святыня?
Наполеону церковь наша – крах.
Ему нужны пластины золотые,
Всё остальное превратит он в прах!...

 – Нет, без креста не быть в Кремле Ивану!
Давай подумаем, чем можем мы помочь?
Для нового креста я дерево достану!
– А я поставлю крест, была б безлунной ночь!

И сколотили крест – ребята постарались.
Конечно, небольшой и вовсе без пластин.
Ждать потемнее ночь пришлось им вовсе малость.
На колокольню вскоре наш Игнат полез один.

Решили, что Игнат поднимется на купол,
Василий на земле за бичевой канат
Привяжет  крест – вояки спят под утро! –
А укрепит его на маковке Игнат.

Друзьям всё удалось! Закончили так  быстро,
И стража спящая не высунула нос.
Героями себя не мнили гимназисты,
Считали, что во многом им помог мороз.

… Ещё не знали мальчики, что вскоре
Французский варвар новый даст указ:
Разрушить  Кремль, взорвать его – на горе
Народу русскому. Чтоб оскорбить всех нас.

Пусть, мыслит, на холме, где  прежде возвышался,
В глаза бросался горделивый исполин,
Возникнет котлован! Так наказать старался,
Шедевр разрушив, европеец-властелин.

Мол, русские достойны наказанья,
Он дважды руку мира предлагал!
Так нет, молчат!.. А мы… изголодались крайне,
Солдаты вон уж на меня ворчат.

Помрём тут все! Домой пора, обратно!
Жаль, всё добро с собой не увезти.
Культура этих скифов не воспрянет, вероятно…
А нам лишь только б ноги унести…

В трофейной шубе, в русской тёплой шапке
«Великий мира властелин» дал стрекоча.
Мороз крепчал. Ему все взятки гладки –
Пусть войско тащится, страдая и ворча…


                Глава IY

                КОЛЬ  СТОИТ  ИВАН…
                Процветай же славой вечной,
                Город храмов и палат!
                Град срединный, град сердечный,
                Коренной России град!
                Ф.Н.Глинка               
            
Но час настал – Москва свободна ныне!
Ушли враги, стал сразу город оживать.
Но не узнать вернувшимся былой твердыни,
Москву после разрухи людям не узнать.

Почти все здания сгорели, остальные
Без окон, в копоти унылые стоят.
Да, не вернуть Москве деньки былые,
Всю красоту Первопрестольной не вернуть назад...

А гимназисты наши к центру побежали –
На Кремль взглянуть – был при французах взрыв.
И слышат: у Гостиного уж молотками застучали –
Палатки для торговли ладить принялись.

Жизнь продолжается, берёт своё неспешно.
В монастырях вовсю колокола звонят.
Мальчишек крик – зов в балаган потешный…
Лавчонок хлебных выстроился ряд…

Кремль пострадал частично. Вон стена задета,
Вон башня рухнула, вон покосились две…
И за кремлёвскими стенами есть приметы
Подрыва вражьего… Француза след везде.

С друзьями рядом шибко люди поспешают,
Взглянуть хотят на лик своих святынь.
Хотя с утра, что Кремль живой, все знают
И всё ж идут сюда, презрев такую стынь.

Идут, идут сюда со всех концов столицы.
Насельники московских  разных мест
И видят: наш Иван главою золотится.
Стоит, родной, стоит – и на вершине крест!

                Январь 2013 г.