Квартирная воровка

Из «криминальной хроники» следователя



Ей было пятьдесят,
Имела две-три «ходки»,
Была известна всем
По «профилю» воровки,
И не какой-нибудь «карманной»,
А для мужчин весьма желанной.

Была она по-своему красива,
Стройна, умна и очень прозорлива,
Внимательна, как все воровки,
И из мужчин умела вить верёвки,

Те, отправляя жён на дачу,
Знакомились и приводили в дом
Таких, как эта дама,
Имевшая добычу с них потом.

Оставшись без добра,
Мужья боялись жён,
В милицию не заявляли,
И доказательства теряли.

Был день, когда её поймали,
И привели допрашивать ко мне,
И тут я выслушала столько брани,
Что не приснится и во сне.

Ах, как она ругалась,
Из-за меня кляня весь белый свет,
И маму с папой вспоминала,
И угрожала отомстить за всех.

Она и пела, и плясала,
Устроила такой концерт,
Что вся милиция сбежалась,
На диво это посмотреть.

Меня же нагло называла «Детка»:
«Тебе всего-то двадцать два?
Ты ж жизнь ещё не прожила,
А лезешь говорить со мной,
Рискуешь, детка, головой.

Да я, в твои-то годы,
И не такой красоткою была,
Зато профессию имела,
И жизнь не зря ей отдала…»


Я-ж лихорадочно соображала,
«Зачем ей это? Для чего?...»
И поняла, она скрывала,
Что было важно для неё,
Что есть лазейка зацепиться,
И доказать её вину,
Но только, если я пойму.

Я поняла: она ведь БОМЖ и БОМЗ,
Из заключенья только,
Уже должна работать, где-то жить,
А тут ещё украла столько…

Расчёт воровки верен был,
Все доказательства уплыли,
И кражу доказать нельзя,
Вот только если по режиму…

В подробности не залезая,
Должна сказать:
Я лучшего психолога не знала,
Да и не буду знать.

И, наконец, прощаясь,
Она сказала мне:
«Ну, ты талант в своём дерьме,
Почище моего,
Я первенство держала много лет,
Да, видно, постарела».

Не знаю, был-ли это комплимент,
Но весточку потом я получила,
Где «подопечная» моя
С восторгом сообщила:
«Иду на ВЫ! Вам мой привет!»

Её приговорили к двум годам
За нарушение режима.


Примечание: Этот случай имел место в моей
                следственной практике в 1956г.
                в Октябрьском Райотделе милиции
                Ленинграда. Я и сейчас помню
                имя воровки – Воронова Пелагея
                Петровна.

БОМЖ – без определённого места жительства
БОМЗ   - без определённых занятий.
Согласно уголовному законодательству того
времени, освободившимся из мест заключения,
запрещалось проживать в крупных городах СССР.

                Лариса Александровна Бойцова