Могло бы не случиться. Да!

Могло бы не случиться. Да!
О, если б не болезнь века!
Равнодушие эпидемией ползет,
Что делает ничтожным человека.
Случилось это не на безлюдном месте,
Не в захолустье, не в лесу,
А в центре города:
Три верзилы пьяных
Парнишку зверски били по лицу.

И видно было - он объяснить пытался,
Старался в чем-то он их убедить.
И так не понятным остался
Вина за ним - не дал им закурить.
И слышен был гогот пьяных верзил:
- Не куришь?! Научим! Залаешь на мир!
А ну, открывай-ка пошире роток!
Ты выпьешь сейчас за встречу браток.

Коль выпьешь бутылку и кирпич этот съешь,
Считай, что прошел испытанья рубеж!
Не знаю, что было, что было потом.
К телефону я мчалась, как девчонка бегом.
В надежде на то, что смогу я помочь,
Что вызову помощь - прибудет точь-в-точь.

Но телефон был испорчен, надежда одна.
К прохожим я обратиться должна.
И я обращалась, поверьте, не раз:
"Остановитесь, помогите!
Не закрывайте на действительность вы глаз!
Сегодня бьют его, а завтра тронут Вас.
Не Вас, так сына Вашего иль дочь,
И кто же им сможет помочь,
Задумайтесь сейчас!"

Пока прохожие дискуссию вели
Бандиты все в фашистском стиле говорили,
Крутили руки парню, в лицо ботинком били.
Тут кончился предел моих надежд.

И вдруг, как меч, пал голос с высоты.
С балкона женщина кричала
В столь строгом голосе учителя черты,
Она к благоразумию взывала:
"Остановитесь! Слышите? Остановитесь!
Не уж не люди вы, а звери!"
Меня вы не поймете!
От имени всех матерей прошу!

Ведь вы ж его сейчас убьете! О горе матери!
О горе!.. Ведь вы ее его лишите, за что?
За что такая кара ей, скажите?
За то, что он не дал вам закурить,
За то, что чище вас он оказался!
Так кто же вам мешал таким же быть?
Иль дух садизма к вам пробрался?"
Не помню-всех дословно сказанных ей фраз,
Но хорошо запомнилось другое,
Как громом грянул разойтись приказ
И голос этот был настолько чист,
По-воински был властен, что сразу трех верзил сразил,
Знать был старик солдатской закваски.
Бандиты бросились бежать,
Лицо героя мрамором застыло,
Он еще громче крикнул: "Задержать!"
Но чтоб помочь ему,
Желающих не так уж много было.

Старик нагнулся к пареньку
И отшатнулся вдруг.
"Товарищи, да он убит! У всех нас на виду!"
Прохожих стал смыкаться круг
И мне казалось в этот миг
Склонился ветер и затих
Листва не шепчется, молчит
И стыд людей уже настиг.
Печальная слеза в глазах
И стыд на равных с ней правах.

Нет, этот вечер я буду помнить долго.
Я не забуду никогда во век
Как по вине людского хладнокровья
Под мирным небом гибнет человек.