Разговоры со Скриптором

Скриптор - понятие, сменившее в постмодернистской
текстологии традиционное понятие «автор» (
см. «Смерть Автора») и фиксирующее отказ философии
постмодернизма от наделения субъекта письма:
1) причиняющим статусом по отношению к тексту;
2) личностно-психологическими характеристиками и даже
3) самодостаточным бытием вне рамок пишущегося текста.


Сплошной острог чужого бытия,
жизнь между строк, что Скриптором даны.
А думать самому, наверное, нельзя
и кем-то сочтены неправедные дни.

А он всегда присутствует во мне,
а может рядом или где-то тут.
Взлетев на небо, он тоскует о Земле,
когда он на Земле, то Звезды ввысь зовут.

А может я сквозь тернии стремлюсь
или не я, а отзвуки надежд...
А может, не стремлюсь, а разгоняя грусть,
надеюсь, что достаточно я свеж.

По вере жду я вспышки парадигм,
протоны ем с рассветного  луча,
но зарастают на руках рубцы от стигм
и чаще думать начинаю о борщах.

А может надо мне сменить отсчет
или добавить  мерность к бытию.
Монета крутится, что принесет мне чет,
хочу иль не хочу я попадать в струю...

А Скриптор не дает блудить пером:
«Забудь реликты тусклого вчера».
Зачем-то жжет меня желаньем как огнем
и чашу жизни заставляет пить до дна.

Цикута подана, один глоток,
расстанусь с ним, иль неразлучны мы.
Кто для кого из нас живительный исток,
кто для кого из нас луч света в царстве тьмы...

                2003 г.

               ***

Ты намекаешь: «Надо меня славить,
не вижу трепета почтенья».
В отчаянье молчанье клавиш
и струн молчащих запустенье.

Мое молчанье – твой протест незримый,
скажи условия прощенья,
как долго буду я бессилен,
в чем моих мыслей заблужденья...

Чего ты хочешь, чтоб они коснулись,
ты цензор или исполнитель,
чтоб вознеслись или уснули
или искали тайны нитей.

Чего ты хочешь от любви и веры,
да смерть дана нам во спасенье.
Да раздавая своей мерой,
сполна получим за сомненья.

Я верю, но хочу веселье страсти,
ниспосланное Воскресеньем,
раздать как хлеб для всех на части
и примирить всех в день весенний.

И я прошу, чтоб ты помог мне в этом,
чтоб Духом таинство крещенья,
как запах, принесенный эхом,
дало тебе и мне спасенье.

С тобою делим беды и полеты,
как Лот выходим из Содома,
отбросив суеты заботы.
Ты и закон и аксиома.
               
Но, выйдя, измерения нарушим,
что в нелинейном мире будет...
Соединятся ль наши души
иль каждый о другом забудет.

                2004 г.

          ***

Со Скриптором сплошные тренья,
опять устроил забастовку.
Вогнал в отчаянье сомнений,
который день уж я без строчки...

Ворчит: «Мое предназначенье
в тебе прикончить графомана».
Я ж в этой муке расчлененья
живу с синдромом вечной травмы.

По голове ли, по печенке,
но только не терзай мне душу.
Для бизнеса я уж никчемен,
ну а для рабства непослушен.

А впрочем, наплевать на душу,
она нужна для высшей силы...
Давайте  анекдоты слушать
о том, как утонул Василий.

Не мячик, не Му-Му – собачка,
бойцы тонули с командиром.
Душа ж мешает, душа плачет:
«Чапаев, Васенька, Василий»...

А нет ее, хохочет брюхо,
смешно всплывают круги крови.
В бездушных головах разруха
и Кромвеля сменяет Кромвель.

                2004 г.