Дюшес за шекель

     Он появился из-за угла, с немаленькой чёрной сумкой. Такой голубоглазый блондин, круглолицый, коренастый, росту не больше метр шестьдесят.
- Я здесь попродаю кое что, не возражаешь?
- Да мне пофиг. - Он достал из сумки какие-то детские вещи - пальтишко в клеточку на ватине, сапожки, ещё чего-то. В основном зимнее. И продавал интересно - "сколько дашь". Конец июня, девяносто третий год, народ ещё толком не успел отвыкнуть от дефицита и торговля у него шла бойко. Я не удержался и спросил:
- Краденое, что ль?
- С чего ты взял?
- Да продаёшь как-то странно...
- Дочкино.
- Выросла что ль из этого?
- Выросла. Да и в Израиле теперь. Там жарко, ей не надо.
- А ты чего тогда тут? На побывку?
- Нет. Жена к богатому арабу сбежала, и дочку забрала. А мне сорок восемь часов дали на сборы. Родители мои русские, у жены тоже. Мать устроила выехать в Израиль, через знакомых там её. В восемьдесят восьмом выехали, чтобы хотя бы зацепиться, Вот и вещички дочкины туда везли, а там не нужны оказались. И удержаться не удалось . Жена к богатому арабу ушла. Мне чего - работы толком не найти, мыкался туда-сюда... Его охранники не раз приходили забрать её паспорт, а я хитрый, как ушла - так её паспорт в конверт и в союз отправил. Чтоб знала. Били меня так... Я и отдать был готов уже, да нечего... А тут по-пьяни бузить начал в местной забегаловке, полиция ихняя загребла в кутузку, а у меня кроме советского паспорта никаких документов больше. Ну и дали сорок восемь часов на сборы - и домой выслали.
- А жена с дочкой?
- А хрен их знает... А тут ничего нету, вот и распродаю ненужное. - Потом подошёл долговязый, под метр девяносто, худой. - А это брат мой родной, Вовчик. А я - Андрюха. Дюшес, то есть.

     Приходил Дюшес несколько дней подряд. И с каждым днём пьянее и пьянее. И так же бойко расторговывался. И о себе рассказал поподробнее. В частности, что он из семьи потомственных кукольников, фамилия известная - и отец с матерью, и бабка с дедом, кукольниками были, а прадед с прабабкой даже царским детям кукольные спектакли давали. Единственно старший брат в драматические подался. Да и он теперь, собственно не кукольник уже, а чёрте знает кто. Наизусть читал авторов, которых в советское время найти было невозможно. И наших, и переведённое. Многое для меня оказалось открытием. Оказалось, что из англоязычных, кроме Конан Дойля и Шекспира - есть зачётные авторы, сейчас я их имена забыл - сколько времени прошло. Хотя по-моему Шекспира лучше смотреть, чем читать - занудней тёщи. А Байрон - вообще не понимаю по каким критериям попал в аналы - это не назову иначе, как: "тушите свет, экономьте керосин".

     Потом Дюшес ходил в компании каких-то непонятных людей, как бы и не бомжей, предлагая прохожим купить что-нибудь - то сервиз кофейный, то кувшин какой-то, то чайник с чеканкой, то их шмоток чего-то, и каждому предлагал выпить. Иногда подходил поболтать:
- Всё пропиваю. Только есть у меня чалма - ту никому не продам. Единственное, что не пропью. Остальное - всё пропью. Кроме чалмы. Я понял там, что такое деньги. Ты знаешь, что такое деньги? А хочешь - я сейчас за шекель - разденусь и буду до вечера голым ходить? Хочешь?
- Да больно мне охота на твою задницу голую смотреть. И шекеля я в глаза не видывал. Каких только денег в руках не было - и долларов разных, и лиры всякие, и франки, и кроны, и марки, и не то вонги, не то донги, или крузейро - беспонтово, а шекеля - не видел. Показал бы хоть, как выглядит?
- Показать то не долго, только закончились.

     Последний раз я видел его в октябре. По холодку. В шортах, кроссовках, с голым торсом и в чалме. Всё, что не пропил. Сказал:
- Уезжаю на днях. В Голландию. Мать договорилась, работу нашла - в порно сниматься.
- Дюшес, ты чё - вообще еб*нутый?
- А чего мне тут?
- А там?
- Тоже ничего...

     Так шекеля я и не увидел.