Сны запоздалые

   Стихи я начал кропать, как это ни странно, только (или уже?) в 25 лет, когда на меня свалилась вдруг призрачная холостяцкая свобода. Про разнообразные попытки найти по душе какое-то хобби я уже высказался. А вот о стихоплётстве, кажется, ещё и не заикался. Поначалу в этом занятии я не находил ничего интересного, кроме гимнастики ума. Потом потихоньку пришлось начать ковырять и напрягать мозги на потребу разных юбилеев, свадеб и прочих служебно-житейских кочек. И лишь где-то только к 30 годам душа  научилась изливаться ритмической лирикой, как и положено у "нормальных" поэтов.
   И вот в ту пору я как раз довольно органично "влился" в балетный кружок местного ДК (сейчас ЦКИД ВНИИЭФ). Тоже спервоначалу для гимнастики - но уже мышц, суставчиков и остального организма. А вот душа, глаза и молодость довольно скоренько узрили в соседнем танцколлективе девушку весьма обворожительной наружности. Хотя не сразу и не в лоб, но я умудрился признаться ей, разумеется, в стихах, что "наповал" покорён ею. К тому моменту своей непутёвой жизни мне удалось заиметь собственный свой угол в коммуналке площадью в 9 квадратов. И я, ничтоже сумняшеся, пригласил эту волоокую девушку в гости. По абсолютной неопытности, или наивности, или величайшей глупости, я даже не попытался узнать об этой красавице хоть что-нибудь - кто она, из какой семьи, "свободна" ли и т.д. Видимо, из крайнего любопытства девушка легко ответила на приглашение и, улучив момент, завалилась в мою камеру, с каким-то даже сувенирчиком. Конечно, к таким гостьям я был совсем не готов, и наша аудиенция завершилась уже через минут двадцать, поскольку удивить и заинтересовать девушку у меня было абсолютно нечем - ни обстановкой, ни вкусным ужином, ни светской (поэтической?) беседой. По-есененски на колени вставать я тем более не умел... Кроме того, как попозже выяснилось, у подъезда ждал парень из её коллектива. Парень выше меня на голову, без "хвостов", с хорошей дикцией, из обеспеченной семьи...
   Чётко уяснив полнейшую беспросветность своих любовных надежд и перспектив, я в творческом трёхдневном порыве выродил для этой "прощальной" любви, для этой красивой, умной и расчётливой танцовщицы, немаленькое стихотворение, последнее для неё и одно из немногих моих наивно-искренних произведений вообще. То ли по этой причине, то ли по велению мудрой Жизни, но, встречая иногда эту уже немолодую, но всё ещё прекрасную женщину, я почему-то не вижу в её взгляде ни усмешку, ни снисходительное участие к неудачнику-поэту...

                *****

              Увидел однажды я сон необычный,
              И был поражён им, к химерам привычный, -
              Вошла ко мне в дом вдруг прекрасная фея,
              И я разрыдался, собой не владея:
              -Зачем ты смущаешь покой мой суровый,
              Уют холостяцкий и график здоровый?
              Иль ты надо мной насмеяться желаешь?
              Ранимостью сердца чужого играешь?

              В ответ моя фея тепло улыбнулась,
              Как добрая мать надо мною согнулась,
              С колен подняла своей белой рукой
              И нежно сказала журчащей рекой:
              -Ах милый поэт, как привык ты грустить!
              Меня ж каждый рад в своё сердце впустить!
              Сейчас же любви я твоей не прошу -
              Ты мрачен и горд, а я очень спешу!
              Но хочется мне, чтобы ты изменился,
              С печалью и серостью дней распростился.
              А есть ли надежда? - могу я узнать,
              Позволишь мне если вопросы задать.
              Ответь же, мой друг, но без позы красивой,
              Когда б ты назвал свою бытность счастливой?
              Что может принесть тебе радостный смех?
              Каких-нибудь ждёшь ли от жизни утех?

              Слегка усмехнувшись, я ей отвечал:
              -Тогда бы себя я счастливым  назвал,
              Когда людской жизни я стал удивляться
              И смерти неведомой начал бояться.
              Смеяться я буду тогда лишь, наверно,
              Когда сумасшедшим вдруг стану чрезмерно.
              Утехи желаю теперь лишь одной -
              Прекрасная фея, останься со мной!

              Она отвечала: -Ах милый поэт,
              Едва ль моей лаской ты будешь согрет -
              Твоему скептицизму я очень дивлюсь,
              Я ж веселье люблю, ведь я - Жизнью зовусь!

              -Тогда, моя фея, -вскричал я с мольбою,-
              Веди куда хочешь меня за собою!
              Рабой быть не хочешь - царицею будь,
              И гордость, и стоны мои ты забудь!

              Но фея прекрасной главой не кивнула,
              Лишь взором лучистым лукаво сверкнула,
              Ушла, не прощаясь, оставив мне, ах!-
              Взамен поцелуев подушку в слезах...

                ************************
                *********************
                **************
                ****