Причудливой нитью сплетались узоры,
Упрятав судьбу под вуаль.
У черной стены, за трухлявым забором
Клубилась туманная даль.
Уже не живая земля распадалась
Под небом, уже не живым.
И солнце как-будто навеки прощалось,
И мир становился чужим.
А люди по-прежнему жили, грешили,
Скупые и злые душой,
Себе и другим бесконечно чужие,
Озябшие в доме пустом.
И вдруг, словно искры в оранжевых грозах,
Пронзая собой темноту,
Зажглись апельсины на дикой берёзе,
От боли крича на ветру.
Крича, что нельзя упиваться бездушьем,
Что в доме очаг не остыл…
И люди, уже не хотевшие слушать,
Услышали горький надрыв.
И сок апельсиновый солнечным светом
Ушел из берёзовых ран.
Он не был вопросом, он не был ответом.
Он просто уже всё сказал.
Ах, если бы небо сквозь бури и грозы
Смогло повернуть время вспять…
Тогда б апельсинам на ветках берёзы
Не надо сквозь боль проростать…
Апельсиновая берёза
© Copyright: Святослав Моисеенко, 2013
Свидетельство о публикации №113060405787
Свидетельство о публикации №113060405787
Рецензии