Глава 2. Вирус

                «Во-первых, аборигены способны проникать в
                Корабль.  Корабль  их  впускает.  Для  сравне-
                ния напомню, что ни тагорцу, ни  даже панти-
                анину,  при  всём  их  огромном сходстве с че-
                ловеком,  люковую  перепонку не преодолеть.
                Люк просто не раскроется перед ними.»
                А.и Б. Стругацкие. «Малыш».

И вот теперь мы, «герцогини внучата»,
Что звали «мадам де Шеврез»
(Назвал д’Юмадон). Очень разны ребята –
Со званьем, дипломом и без.
«Распутная бабушка» наша кокотка:
Троим «родила сыновей»,
И вот отдалася четвёртому кротко –
И «дочка родилась» у ней.
И та наплодила нас больше десятка.
Но, словно кукушкой, тайком
Подброшены в гнёзда чужие ребятки.
Вот так мы «без мамы» живём.

Отступим. Стругацких героев отменных
Назвать мы премного могли б.
Но в книгах во многих, почти непременно
Один замечательный тип.
То он – Выбегало, То – Рэба, то – Умник,
Но суть и повадки одни
(И вечно ему соответствует спутник,
Противники вечно они).
И этот герой у меня – Ленуалло,
По Слову – «дзюист номер раз».
Развязнее не было в мире нахала,
Писал уж об этом рассказ.
Поскольку другие дзюисты в романах
Мелькнут – и не сыщешь концов,
То вряд ли и стоит искать «в их карманах»
Таинственный след «близнецов».

Был век восемнадцатый в самом разгаре,
Рудольф Экселенцем уж стал
(До этого правил на нашем «базаре
Небесном» другой генерал).
Контроль над событиями всё теряла
Небесная, хилая власть.
И вся шантрапа всё смелее шныряла,
Стараясь побольше украсть.
Вот в эти года и могли бы нас сделать,
Подпольно, хитро и умно:
Теорию сделал Маргаков умелый
И матрицу создал давно.
И хоть технология и под запретом,
Но шила не спрячешь в мешок –
И вот Ленуалло пронюхал об этом,
Узнать он про копии смог.
И вот он, узнавши про копии эти,
Вопросик себе задаёт:
«Зачем им сдались идеальные «дети»?
Куда этот путь приведёт?»
Промучившись ночь не одну над вопросом
И не получивши ответ,
Он меры принял для сближенья с Атосом,
Умел подлизаться клеврет.
Увидев же в действии «специалиста
Николку», Амвросий смекнул,
Какие кладовые выгоды чистой
Он тайны ключом отомкнул.
Но тут же подумал делец этот ушлый:
Как «сыном» таким управлять?
Как сделать, чтоб был абсолютно послушным
«Сынок» и не смел бунтовать?
И он выражает своё «опасенье»:
«Не слишком ли риск тот велик,
Что это секретнейшее порученье
Исполнит простой ученик?»
Маргаков ему и ответил на это:
«Николка – отнюдь не «простой».
Он стоит магистра по многим предметам,
Поскольку «сынок»-то он мой.
Ну а во вторых – вот заветный тот «ключик» –
И «блямбу» ему показал. –
Весь дух матриката к сей «блямбе» подключен,
Николкой я ей управлял».
Задумчивым вышел от них бородатый
Ильич. И всю ночь промечтав,
Придумал, использовать как матрикатов
В проекте своём «Автоклав».
И опыт любимой «нультранспортировки»
Он с ними теперь проведёт
И общество новое быстро и ловко
«С панфарами» двинет вперёд.

Как помним из Слова, месье Ленуалло,
Любитель «отбросить вуаль»,
Задумал проект. Но был должен сначала
Главнейшую сделать «деталь»:
МОДЕЛЬ ПСИХОЛОГИИ, чьи «параметры» –
Причём, непременно «ан масс»! –
Скрепят тот проект, чтоб истории ветры
Не сдули то общество враз.
Модель психологии делать умел он
И мог кое-как просчитать,
Вставляя «деталь» эту в общества «тело»,
Чтоб жизнь его мог предсказать.
И наш «Саркофаг» проектируя тайно,
Такую же точно «деталь»
Он так же создал. Но её не случайно
Скрывала уж сейфова сталь.

Писатели в повести выдали страсти,
Которые вскрыл их «Алдан»,
И маски сорвал, прикрывавшие пасти,
И лживый рассеял туман.
И раз  стало так, я теперь понимаю,
Что вклиниться тайно в дела
«Машины посадки» (иль как там, не знаю) –
Задача то дохлой была:
Уж если сумели такого пройдоху
В работе с Машиной засечь,
То прочим любителям вовсе уж плохо
Пришлось бы, хоть голову с плеч.
И значит, для целей «подкидышей» надо
Построить СВОЮ втихаря,
И вне Основного Кольца, чтобы взгляда
Она не задела «Царя
Небесного». Правда, энергосистему
(Её-то не спрячешь в мешок!)
Построить ей нужно. И эту проблему
Решал Карл Маргаков, как мог.
Маргаков в то время «сидел в туалете» –
Разжалован был этот бог
За то, что И.О. не признал он в Том Свете.
И там соблазнить его смог,
В проект свой запрячь ту могучую силу,
Хозяином силы той стать.
И много чего им поручено было,
Проект чтоб, на случай, спасать.
Ведь тот Ленуаллов проект «Автоклава»,
По скользкости равный ему,
Могла обеспечить лишь ловкости слава,
А вовсе не слава уму.
И этот проект Ленуалло, уж точно,
Не мог обойтись без того,
Чтоб всякие чуда в запасе, нарочно,
Но ТАЙНО спасли бы его.
Одной такой тайной, коль помнит читатель
Историю, был его НЭП,
Когда для спасенья «кремлёвский мечтатель»
Решил раздобыть себе хлеб.
Что вышло потом – это сказка другая,
А здесь – о «подкидышах» речь.
Так вот, «Саркофаг», как сегодня я знаю,
Весьма подходящая «вещчь»
На роль запасного его варианта:
«Ан масс» Корифей не пойдёт –
Так он запасённые в тайне таланты
С фанфарами двинет вперёд:
Мол, вот результаты моих вдохновений!
Кто скажет, что сей Корифей –
Не местный, взращённый Системою гений,
Что он – не из местных людей?
Исследуй его в микроскоп, на приборе
Скользящей своей частоты –
Ни где не найдёшь – ни в крови, ни во взоре
Пришельца чужие черты.
И он был единственным, кто в нас нуждался,
Мы выгодны только ему.
Он нами  в Совете б потом отбодался:
«Победа! И слава уму!»
И опыт получит в веках продолженье,
У власти останется он.
А дальше – там время подскажет решенье,
Лишь опыт бы был утверждён.
Он эту задачу подсунул Атосу,
С которым имел договор,
Решал чтоб в теории сложны вопросы,
В которой Маргаков был скор.
Владея методой, Атос благородный
Припомнил златые года
Из юности. О, там он не был «голодный»,
Он матрицу сделал тогда.
«Ну что ж, коли надо тебе Корифея –
Себя сматрицируй сейчас.
Коль хочешь, то здесь помогу в том тебе я
И сделать так можно не раз».
Но хитрый дзюист не хотел, чтоб узнали
Во всех Корифеях его
(Такое возможно). Его не прельщали
Болванки с себя самого.
И он от «матрёшек» с себя отказался.
А утром пошёл к Лукичу,
Чтоб этот вербовщик средь нас потолкался:
«Иметь добровольцев хочу».
Хотел он «подкидышей» много и разных.
Но… копий с кого написать?
Где умных набрать, чтобы были согласны
Под дудку его поплясать?
Да, это вопрос! Эти «кадровы муки» –
Особенно в нижнем звене, –
Терпел весь отдел Европейской науки,
Все с этим согласны вполне.
Решая проблему свою с нашим братом –
Там, «сварщик», «водила», стажёр, –
Послушным хотел заменить матрикатом,
На что он и сделал упор.
И где же набрал себе оригиналов?
Ведь здесь добровольцы нужны.
Но у Лукича с этим дело не стало:
Не очень «мы» были дружны
С порядками их. Недовольных не мало.
Для дела ж, какое он «шил»,
Не требовалось ему универсалов,
К тому же изрядно спешил.
Программа ж простая: технический гений,
А так же от разных наук
Открытий наделать среди наблюдений
С десяток – иль сколько там? – штук.
И действуя с «нами» весьма осторожно,
Чрез третьих, доверенных лиц,
Набрал он «сотрудников» сколько возможно,
И сколько-то даже девиц.

Маргаков же Карл, получив порученье,
Увы, загремел под арест.
Но и под арестом сей маг с увлеченьем
Продумывал множество мест.
И усовершенствовал он установки,
Компактный создав аппарат,
Которым почти что и без подготовки
Получен быть мог матрикат.
Теперь аппарат облегчает и «стирку»,
И в матрицу переведёт
Он мозг кандидата, и знаниям «дырку»
Проделает он наперёд.
И сделает мозгом он тем матриката,
По «дырке» его проведёт,
И запись впрессует он в тот «детонатор»,
И кодом секретным запрёт.
Теперь «детонатор» – как «чёрт в табакерке»,
Как тот опечатанный джинн,
Что смирно на полке стоит этажерки,
Посаженный в тесный кувшин.
Потом эту «дырку» заделает ловко –
Свободен теперь кандидат.
И «шафлинг» проделать даёт установка –
Терпи редактуру наш брат.
Но камерой можно ту «пробку кувшина»
Открыть и на волю послать,
И явится в свет «волосатый детина,
Что мог кулачищем махать».
(Высокин как пел). Ну а если угодно –
То можно и реверс включить
И душу свободную эту свободно
На «блямбу» опять посадить.
И код «детонатора» тем агрегатом
Свободно же можно менять.
И можно, запомнивши код матриката,
Знак кода на «блямбе» стирать.
И в том «Саркофаге» есть функции эти.
Он душами мог управлять,
Сажать их для жизни на мозг в этом свете
И в «блямбу» опять убирать.
Кто «блямбой» владел – тот владел матрикатом,
Хозяин судьбы у него.
Гозанов с Высокиным, матричным «братом»,
Стремились в музей для того.
Вот что содержал тот таинственный ящик:
Систему для запуска нас
В пространство земли, что коварный приказчик
Готовил себе про запас.
И мы, точно вирус коварный, «мембрану
У клетки» должны одолеть,
Заставить работать по нашему плану
И «клеткою» всей овладеть.
О, тонкой должны была быть та работа!
Во-первых, чтоб наш генокод
В нормальном геноме нормально работал,
Блюдя человеческий род.
Потом, во-вторых, чтоб «Машина» Земная,
С одной стороны, не могла
Меня «засветить» – мол, порода другая, –
И чтоб «в оборот не взяла».
С другой стороны – в Терминал не отметить
Земная «Машина» должна,
Что здесь я проник. Невидимкою в свете
Нам ползать у самого дна.
И в-третьих, его, Ленуаллы, машина,
Во чреве б которой росли,
Везде б ощущала подмётного сына,
В какой бы мы точке Земли
Ни были. И нас бы везде замечала
Средь шума и средь тишины,
Как некий маяк. Это значит, сначала
Помечены быть мы должны.
Конечно, значки на локтях иль у пятки –
То выдумка, образ простой,
Чтоб было понятней. Не с Странником в прятки
Играть нам с отметкой такой.
Та роль, на которую нас снаряжали,
Сама выделяла бы нас,
И если б с талантом значки совпадали,
То это б не скрылось от глаз
Сотрудников зорких второго КОМКОНа.
И странные эти значки
Поставили б славе дзюиста препоны:
КОМКОНовцы – не новички.
Нет, эти отметки у нас виртуальны,
В сигнальной системе – восьмой.
До времени – спят. И пока идеальны –
Прибор не найдёт никакой.
И только когда «Саркофаг» даст команду
(Вы помните тот механизм,
Где серые «блямбы»?), тогда нашу «банду»
Он бросит «крепить коммунизм».
И он не тонул в технологиях новых,
Он – помните? – был евгенист.
И кучку отпетых дзюистов толковых
Имел при себе наш дзюист.
Его сорвиголовы тайно пытались
Программу создать «Метагом».
Проблема не в технике, хоть и сорвались,
Проблемы там были в другом.
Ведь гены – лишь тело. В нём качеств похвальных
Полно заложил чародей.
Где души ГОТОВЫЕ взять гениальных,
Но очень послушных людей?
Увы, этот «жемчуг» вне «раковин серых»
Растить не умели они.
А нужен такой, чтоб сияли без меры
Души золотые огни.

Огромною властью в своём «Арканаре» –
В Европе, – Ильич обладал.
Вязанский же возле него – как в угаре,
А тот – что хотел вытворял.
И вот Карл Маргаков ему сообщает:
Готов к «Саркофагу» проект
И к камерам тем. И Ильич поручает
Рихарду создать сей объект.
Когда Иванталь получил документы
На камеры – сделал модель,
Проверил на ней основные моменты
И стал воплощать саму цель:
Три полные камеры для кандидатов,
В которых могли бы лежать,
Пока ящик будет «рожать» матрикатов
И на «детонатор» сажать.
И он Чернопрудову пересылает
На Землю посылкою их.
Лукич эти ящики здесь получает
Среди механизмов других.
Виктор, как всегда, проявляя сноровку,
Монтирует в трёх городах:
В Москве, Петербурге и Киеве, ловко,
Не путаясь в их проводах.
Пока Иванталь с «Саркофагом» возился,
Проворный Лукич не зевал,
А к трём завербованным он обратился
И в «ящик» чудесный позвал.
И это – «истории» нашей начало,
Отсюда пошла «летопись»:
Гозанов и Лермочкин, ну и Гайдалов
За дело своё принялись.

Ну а «предыстория»-то не простая
(Как всё у них) у «Малыша».
И как залетел сей птенец в эту стаю,
Поведаю я не спеша.
Когда был назначен Рудольф «Капитаном»
Спецрейса-17, то он
Повёл подготовку по собственным планам,
Во что Гений не посвящён.
Одним элементом у этого плана
Являлось наличье мальца,
Чтоб стал «спусковым механизмом капкана» –
Стажёр ему нужен, пацан.
И пусть он неопытный, неискушённый,
Далёкий от мира интриг,
Но должен быт честен он определённо
И смелости действий достиг.
И главное – чтобы никто в Управленье
О нём бы не знал ничего,
Никто чтоб ещё «не нанёс бы раненье
Крючками печёнке его» –
То есть, шантажу чтобы не был подвластен
И чист был бы юной душой,
Тогда только будет греху он опасен
В игре его этой большой.
И вот, когда, высказав это Роману,
В глаза он ему поглядел,
То Жилин, не зная всех тонкостей плана,
А так же опасности дел,
Ответил, что есть у него на примете
Похожая особь одна.
Хоть лет и не мало живёт она в свете,
Но так же чиста и юна.
– Вот как? Кто же это?
– А небезызвестный
Мой «сын», что звался «Девканой».
Ещё д’Юмадон сам признал: «Самый честный
Малец на планете Земной.
Сейчас он окончил Столичную школу
И будет направлен сюда.
Зовут его Юрий Гайдалов. Весёлый
Был труженик Юрка всегда.

Как истинный «сын Прометея», Гайдалов,
Когда ещё жил на Земле,
За жизнь не одну повидавший немало,
Остался всё тот же «малец»:
Нечестность он чувствовал необычайно.
Однако же Юра считал,
Что грех совершён по ошибке, случайно –
И тут же, конечно, встревал,
Пытаясь её разъяснить человеку,
Чтоб впредь от ошибки сберечь,
И в ум не беря, что моральный калека,
Быть может, ведёт к нему речь.
(Естественно, «мерил своим он аршином»,
Поскольку другого-то нет,
Являясь воспитанным Жилиным «сыном»
И помня «отцовский» завет.)
Но часто в старанье своём натыкался
На непониманья забор
И вечно СЕБЕ доказать он старался,
Что «этот начальник – не  вор»,
Что просто ему доложить не успели.
Но жизнь зажимает в тиски:
«Ведь так себя могут вести в этом деле
Иль жулики, иль дураки.
Но раз он не «жулик» – презумпция всё же:
«Не пойман – не вор», хоть не свят, –
То значит – «дурак», раз понять он «не может»,
Что люди ему говорят».
Но эти «бедняги», согласно натуры,
Упрятав в сундук миллион,
Считали, что «раз мы богаче, чем Юра,
То значит, дурак-то здесь он».
   
Когда же с Гайдаловым там повстречался
Наш Жилин «случайно» в порту,
Лукич, как на грех, на пути оказался,
С вонючей сигарой во рту.
Ну, Юру, конечно, Лукич не приметил,
Хоть с Жилиным был он знаком.
Спешил вербовать и заманивать в сети
На свете и этом, и том.
Был век девятнадцатый, треть от начала,
Когда разразился скандал
С Вязанским. Гайдалов узнал Ленуалло
И много ещё что узнал.
Быкоцкий в КОМКОНе уж был генералом
И убыл инкогнито в «Лес»,
Когда тот Лукич, не таясь уж ни мало,
С вербовочкой к Юре подлез.
И он поманил его пухленькой ручкой.
Но не разобрал сгоряча,
Что Жилин назвал его Юре «вонючкой»
И что он узнал Лукича.
Ну, Юра схитрил, что, мол, надо подумать,
Мол, страшно. Но не отказал.
А сам потихоньку, при встрече, без шума
Роману про всё рассказал.
«Ну что ж, согласись. Что хотят хоть узнаем.
За тот договор подпишись.
А ежели что, то мы им помешаем,
За Жилина только держись».
Его же тогда «сероглазая Стела»
Как Ленского, «в бой повела».
И хилые плечи свои неумело
Расправив, он двинул в дела.
Меня ж ещё нет. И не знает Гайдалов:
Он матрица будет моя.
Поэтому в этих периодах малых
Могу называть его «Я».
Когда Ленуалло свой «опыт с обжорой»
В стенах Управленья провёл, –
«Я» в недоумении был от конторы
И был на него очень зол.
А «Стела» рыдала, прижавшися робко,
Уткнувшися в спину «мою».
«Я» выпятил грудь… и «шагнул в ту коробку»:
«Амвросию морду набью!»
Так наши пути разошлись: «Я» остался
Дежурить, блюдя свой «Алдан»,
А я – в «Саркофаге» чужом оказался
И скрыл меня тайны туман.

Тут Лермочкин Миша сказал про вербовку
И Рома добро ему дал.
А сам собирался он в командировку:
Петром Чаадаевым стал.
Когда ж «отстрелялися» наши ребята
И в ящике «блямбы» лежат,
Лукич разобрал эти три аппарата
И их возвратил он назад –
Опять Ленуалле, согласно заказа,
Он выполнил свой договор.
А что он наделал, то Виктор ни разу
Про то не завёл разговор.