Память детства дрожит. Вечность И. Царева-23

Память детства дрожит Вечность- 23

http://www.youtube.com/watch?v=8ycQVGnnXrk - стихотворение "Город",
http://www.youtube.com/watch?v=bQCw5c1rfsE - "Тобол"
http://www.youtube.com/watch?v=IMS6YhQ-Rdk
- еще три стихотворения Игоря Царева



Соболиная, бобровая, тигровая,
Комариная, суровая, кедровая,
Из оленьих жил земля дальневосточная.
Если кто-то там и жил, так это – точно я.
И.Царев

Все мы родом из детства. То место, откуда  мы пришли в этот мир, та малая родина  навсегда остается в памяти, куда бы ни уехали, где бы ни оказались в этой жизни, в снах и грезах мы возвращаемся туда.
Урал, Сибирь и Дальний Восток – места особенные, и люди там рождаются особенные. Суровая природа, удаленность от столицы,  вольные дали, где никогда не было крепостного рабства,  и люди чувствовали себя вольными,  а потому они  обладали силой духа и силой физической для того, чтобы просто выжить в этих условиях.

Слабаки погибали, не перенеся всех трудностей, жить  оставались сильнейшие. Не потому ли мы так гордимся, вспоминая о месте рождения.
Для Игоря Царева это оказался  Дальний Восток – Хабаровск, тайга, дивная красота природы и суровый край навсегда в его памяти.. С радостью он читал  стихотворения других авторов, об этих краях,  и всегда подчеркивал , что  он  откуда  родом.

:) Есть такой город на Амуре - Хабаровск называется
Игорь Царев 18.03.2004 16:11

Я последний раз был в Хабаровске три года назад. Хорошо там. Прокатился по Амуру, подышал его просторами. Красота! :))
Игорь Царев 24.03.2004 16:38

А вот что он рассказывает о том  времени, когда появился на свет:
День добрый, земляк! Да, родился в Пограничном. Отец у меня там какое-то время железнодорожной станцией командовал. Что оказалось весьма кстати. Через день после того, как я появился на свет, роддом загорелся. И, как гласит семейная легенда, отец подогнал маневровый паровоз и с его помощью потушил пожар.
 
Так что огонь и воду я еще во младенчестве прошел. А вот с медными трубами незадачка. То ли они меня бегут, то ли я их.
Игорь Царев 31.05.2010 11:02

 Жизнь настоящего поэта всегда окутана преданиями и легендами, о многих нам   еще предстоит узнать, но вот эта повторялась много раз – пожар в родильном доме – страшное испытание, невольно вспоминается о Геракле и об Ахилле, закаленном богиней Фетидой – это особый знак.
Испытание огнем на второй день после рождения, да и сколько еще было испытаний, но Игорь прав, какая-то дивная сила его все время берегла для нас. Ведь прошел же он всю страну для того, чтобы оказаться сначала в Питере, а потом и в столице, встретить Ирину, заняться журналистикой, подарить нам  стихотворения, которым нет равных.

Но «все мы родом из детства», а потому вместе с поэтом сегодня стоит заглянуть в Хабаровск и его окрестности- на Дальний Восток, откуда и пришел к нам Игорь Царев. Думаю, эти суровые края должны быть благодарны поэту за то, что так часто он писал о них,  сколько рек, городов, таежных красот  вдруг оживают  в ткани стиха.

Я вообще уверена, что у поэта должен быть свой Хабаровск, Томск, Омск, Екатеринбург – «город тихий, как сон» родной и близкий –малая родина, откуда все и начинается.   Сейчас мы заглянем в страну детства Игоря Царева.

Дальневосточное
Игорь Царев

Мое сатиновое детство
Душе оставило в наследство
Копилку памятных узлов,
Канву сплетая временами
Из трав с чудными именами
И музыки былинных слов.

Когда в багульниках Хингана
Играет солнечная гамма,
Венчая Ору и Амур,
Я в их названия ныряю,
Как будто судьбы примеряю
Неведомые никому.

Когда на Зее спозаранок
Среди аралий и саранок
Медовый воздух ал и густ,
Так сладко языком ворочать
Полузабытый говорочек,
Созвучья пробуя на вкус.

И до сих пор еще, бывает,
Они из памяти всплывают,
Как рыбы из немых стихий:
В седой висок не барабанят,
Но лба касаются губами,
Благословляя на стихи
http://stihi.ru/2010/12/22/4831

В детстве мы особенно остро чувствуем и родную речь, и запахи трав и цветов, и  те предания, которые все время рассказывают люди, живущие вдали от цивилизации. Они слышали их от своих прадедушек и прабабушек и сумели сохранить всю прелесть народных сказаний.

Недаром считается, что Россия, и тем более Русь, начинается там, где кончается  столичный асфальт, как бы кого-то не обижали эти догадки. И только на природе,  в суровом ли таежном лесу, более приветливом нашем Сибирском чувствуешь себя не только частью этого мира, но и существом защищенным и спокойным. Город таит значительно больше опасностей и страхов, чем  лесная поляна.

Мое сатиновое детство
Душе оставило в наследство
Копилку памятных узлов,
Канву сплетая временами
Из трав с чудными именами
И музыки былинных слов.

Там ведь чудные имена есть не только у трав, но и у названий деревенек, речек, обязательно есть какой-то говорок, и песни, старинные песни, которые можно услышать только в глубинке. Помню, как  мой дедушка рассказывал о русалках и  девах, которые пропадали и появлялись, а уж о Леших, Ауках и Водилах  мы знали все и  с самого начала умели с ними договариваться, в лесу были как дома.  А бабушка наказывала в какое время  нельзя ходить в баню, потому что там только черти моются. Такие  былины и былички остаются в памяти каждого из нас. Домовой же живет в каждом деревенском доме, а в опустевших домах по ночами слышался плач Домового, Игорь тоже писал об этом.
* * *
Горит в избе лучина.
Спит старый домовой,
Тулупчиком овчинным
Укрывшись с головой.
А рядом с ним на печке
Подальше от огня
Уютное местечко
Осталось для меня.

Но стоило только вернуться домой в городскую квартиру, и весь этот сказочный мир исчезал, и снова хотелось вернуться в белую избу, в зачарованный навсегда мир.

Когда в багульниках Хингана
Играет солнечная гамма,
Венчая Ору и Амур,
Я в их названия ныряю,
Как будто судьбы примеряю
Неведомые никому.

Судьба Игоря, конечно, навсегда связанно с Амуром – самой могучей из Дальневосточных рек – места  невероятно красивые даже для взрослого нашего восприятия, могу представить,  какими они были чудесными, сказочные для ребенка. «Я в их названия ныряю,  как будто судьбы примеряю неведомые никому». Наверное, рожденный в таких местах, спасенный из огня, не мог не стать Поэтом в огромном мире, куда ему еще суждено было только отправиться.

Я прекрасно понимаю писателей В.Распутина и  В.Астафьева, которые навсегда остались в тех краях, так и не перебравшись в столицу, потому что и дышится и пишется там значительно легче. А в пору, когда  царствует интернет и все доступно нам в работе – особенно хорошо живется там, где родился. Но чаще всего мы все-таки только вспоминаем о мире «сатинового детства», оказавшись совсем в других краях.

И до сих пор еще, бывает,
Они из памяти всплывают,
Как рыбы из немых стихий:
В седой висок не барабанят,
Но лба касаются губами,
Благословляя на стихи

Мы только вспоминаем о них, но если бы не было «таежных» дальневосточных стихотворений Игоря Царева, строчек невероятной силы и красоты, то это был бы совсем другой мир и другой поэт, эти стихи и на самом деле благословлены, и пусть запоздало, но  появилась его публикация в Дальневосточном журнале. И случилось это, к счастью, еще при жизни поэта – так он и в творчестве своем вернулся домой.
А вот теперь стоит  взглянуть и на окна Хабаровска. Когда туда попадают люди, имевшие смутное представление о городе, и в частности  иностранные хоккеисты, они не скрывают  своего изумления, открыв для себя огромный и прекрасный город. А ведь были уверены, что там только лес, и медведи ходят по улицам небольшого поселка.

 Тех, кто там родился этим не удивишь, но от этого город не становится менее прекрасным.

ОКНА ХАБАРОВСКА

Кто-то рос в Крыму, ел зимой хурму,
Кто-то мог смотреть на столичный цирк,
А меня все детство качал Амур,
И кедровой далью поил Хекцир.

Я, еще волчонком покинув кров,
Обижать себя не давал врагам,
Ведь волной амурской кипела кровь
И дарила силу свою тайга.

Пусть, с теченьем лет обретая лоск,
Я не против плыл, а наискосок,
У жены моей чудный цвет волос –
Как амурских кос золотой песок.

Я теперь и сам вхож в московский цирк,
Не один свой отпуск провел в Крыму,
Но все чаще снится седой Хекцир,
И зовет, скучая по мне, Амур.

На кукане сна – не сазана вес.
Хоть и спит река, но волна резка.
Как расшитый звездами занавес –
Светят в душу окна Хабаровска.
http://www.stihi.ru/2004/04/20-1423

В этом стихотворении вся биография поэта от Амура до Москвы-реки, и все-таки нам очень важно знать истоки, знать о самом начале пути, чтобы понять откуда эта мощь и красота пришла в стихотворения Игоря. Ведь знакомясь с заместителем главного редактора  крупнейшей столичной газеты, трудно понять, что влияло на поэзию. Не похожи  его творения  на стихотворения его столичных собратьев по перу, и это  не случайно:

Я, еще волчонком покинув кров,
Обижать себя не давал врагам,
Ведь волной амурской кипела кровь
И дарила силу свою тайга.

Могучий Амур и тайга – вот откуда его сила и воля,  и образ волчонка появился не случайно и не в первый раз,  одно из первых стихотворений поэта называется «Маугли». А прочитав вот это стихотворение, мы понимаем, что не только о любимой сказке в те минуты, когда писал, думал поэт, но и о собственном детстве тоже

Здесь чуткие уши и цепкие лапы,
Сплетенные в сонный змеиный клубок…
Не дай тебе Бог показать себя слабым -
Догонят, набросятся, вцепятся в бок.

Я Маугли, Маугли - волчий приемыш,
Воспитанный Стаей, ей предан навек.
Все песни ее мне близки и знакомы.
Но помните, волки, что я - Человек.

http://www.stihi.ru/2002/05/18-499

В стихотворении «Окна Хабаровска» есть еще  один очень личный, но такой восхитительный мотив, связанный  именно с миром детства:

У жены моей чудный цвет волос –
Как амурских кос золотой песок.

Так самый близкий и любимый человек становится тоже частичкой того далекого мира, если цвет волос так напоминает тот золотой песок.
Невольно вспоминается Блоковское: « О, Русь моя, Жена моя» У Игоря совсем другой акцент, то получается так  восхитительно о самом близком и любимом.

А то, что родной город все время снится, даже когда мы уезжаем на короткий срок, в этом убеждалась все время, и чем больше проходит времени в разлуке с ним, тем сны становятся все более частыми и длинными, потому что хотим мы того или нет, но остаемся частичкой того мира.

Но все чаще снится седой Хекцир,
И зовет, скучая по мне, Амур.

На кукане сна – не сазана вес.
Хоть и спит река, но волна резка.
Как расшитый звездами занавес –
Светят в душу окна Хабаровска.

Память  - странная  составляющая нашей души, она вдруг возвращает нас в те места, о которых  мы стараемся не думать, погруженные в дела и заботы, она ведет туда, где мы давно не бывали, и возможно, никогда больше не будем, но ей до этого нет никакого дела. Для Игоря Царева это Приморский город Хабаровск. Поэт признается в стихотворении «Сизиф»

Не хочу забывать ни о чем, ни о ком,
Мне иначе дышать будет нечем.
Моя память растет, как растет снежный ком,
Тяжкой ношею давит на плечи.

И конечно, самыми главными воспоминаниями остаются воспоминания детства, они становятся сказаниями и личными мифами,  и вот одно из них.

Восход в Охотском море
Игорь Царев

На море все восходы превосходны.
Животворящ зари гемоглобин,
Когда под звук сирены пароходной
Всплывает солнце из немых глубин,
И через шторм и злые крики чаек,
Сквозь скальпельный разрез восточных глаз
Тепло, по-матерински изучает
Пока еще не озаренных нас –
Невыбритых, усталых, невеликих -
Сочувствует и гладит по вихрам...
И мы лицом блаженно ловим блики,
Как неофиты на пороге в храм.
Пусть за бортом циклон пучину пучит,
Валы вздымая и бросая ниц,
Пусть контрабандный снег лихие тучи
В Россию тащат через сто границ -
Наш траулер (рыбацкая порода!),
Собрав в авоську трала весь минтай,
Царю морскому гордый подбородок
Нахально мылит пеной от винта.
http://www.stihi.ru/2006/02/13-1715

С удивлением я узнала о том, что Игорь  и сам знаком с морскими походами не понаслышке. Да и как  может быть по-другому, если поэт жил и мужал  в этих местах. И чтобы ни разу не выйти в море?  Но и нам теперь можно взглянуть на этот сказочный восход

Когда под звук сирены пароходной
Всплывает солнце из немых глубин,

- перед глазами какое-то мифическое действо, чуть ли не самый  первый солнечный  восход перед глазами.  Не первый ли это день творения? Но нет,  вот уже появляются и люди на фоне восходящего солнца:

И через шторм и злые крики чаек,
Сквозь скальпельный разрез восточных глаз
Тепло, по-матерински изучает
Пока еще не озаренных нас –

Реальные ли это люди или   появляются перед нами из морских глубин тридцать три богатыря вместе с дядькой морским.  Но если не Пушкинский герой, то царь Морской – персонаж славянских мифов и сказок в финале стихотворения все-таки появится.  Трудно  понять,  что тут реальность, а что миф.  Но ведь и сам этот восход  творит  миф, безусловно

Пусть за бортом циклон пучину пучит,
Валы вздымая и бросая ниц,
Пусть контрабандный снег лихие тучи
В Россию тащат через сто границ -

Миф и реальность здесь сплетены в единый клубок, и возвращение рыбаков к родному причалу  на восходе обретает  сказочные черты, потому что один из них настоящий поэт –сказитель,  он пишет свою былину, где реальность переплетается с древним сказанием.

Наш траулер (рыбацкая порода!),
Собрав в авоську трала весь минтай,
Царю морскому гордый подбородок
Нахально мылит пеной от винта.
 
Наверное, каждый поэт снова и снова спрашивает себя, есть ли место мифам и сказаниям в 21 веке, я лично, уверена, что именно сейчас они и должны появиться, и для того, чтобы у нас они были, столько  сделал в своей поэзии Игорь Царев. Разве не обидно всем нам, знать, что и Дальний Восток, и Сибирь  отрезаны от литературного контекста.  Поэты поспешно уезжают в столицу и продолжают творить там, - это  достаточно печальная тенденция, ведь насколько ярче и своеобразнее их творчество, когда они  пишут  о родных местах. Вот и на этот раз звучит Сказ о земле дальневосточной, вслушайтесь в музыку слов:

Соболиная, бобровая, тигровая,
Комариная, суровая, кедровая,
Из оленьих жил земля дальневосточная.
Если кто-то там и жил, так это – точно я.

Помню пади и болота с пряной тиною,
Глухариную охоту и утиную.
Поднималась на пути щетина трав густа,
Золотилась паутина в небе августа…

Вечным зовом из-за сопок длился вой ночной.
Жизнь казалась слаще сока вишни войлочной.
Обманув, не извинилась – ох, и вредная!
Лишь тайга не изменилась заповедная.

Те же гуси, вниз глазея, пляшут русскую,
Вертят гузкою над Зеей и Тунгускою,
Чешуей под рыжий сурик злой муксун горит,
Вольно плавая в Уссури да по Сунгари.

Семенами нас разносит в дали дальние,
Вместе с нами имена исповедальные –
Их в чужом краю, шаманя перед бурей, я
Повторяю: «Бурея, Амур, Даурия!..»
http://www.stihi.ru/2012/12/13/6641

Как только начинают звучать эти строки, мне сразу слышатся протяжные песни Боянов и звуки гуслей, о которых мы успели забыть, увы, а наши дети их  никогда и не слышали. А ведь любой княжеский пир украшало такое пение

Вечным зовом из-за сопок длился вой ночной.
Жизнь казалась слаще сока вишни войлочной.
Обманув, не извинилась – ох, и вредная!
Лишь тайга не изменилась заповедная.
 
Жизнь больших городов,  будь то Хабаровск, Москва, Питер, меняется на глазах. Мы выходим в город и порой той или другой знакомой с детства улицы не узнать, особенно если месяц-два провели за городом. Но тайга, наши заповедные леса остаются  неизменными, особенно если отъехать подальше от городской черты, и если нам хочется вернуться в детство, то туда и надо отправиться, чтобы  ощутить все запахи, звуки, остаться  в этой чудесной сказке

Те же гуси, вниз глазея, пляшут русскую,
Вертят гузкою над Зеей и Тунгускою,
Чешуей под рыжий сурик злой муксун горит,
Вольно плавая в Уссури да по Сунгари.
 
Вот уже и появляется очертание той сказки, которая была до нас, и останется после того, как мы покинем этот мир. А как это может случиться, о том нам поведал Игорь Царев:

Придет пора
Игорь Царев

Придет пора корзину взять и нож,
И прекратив порожние турусы,
Обрезав лямки повседневных нош,
Купить один билет до Старой Рузы,
Добраться до окраины и там
По улочке расхристанной и сонной
На радость всем собакам и котам
Пройтись еще внушительной персоной,
Явить собой столичный форс и класс,
Остановиться как бы ненароком
И вспышки любопытных женских глаз
Небрежною спиной поймать из окон...
И далее, зайдя в прозрачный лес,
Где обитают белые и грузди,
Почувствовать, как новый интерес
Чуть-чуть разбавит вкус осенней грусти...
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
Куда-то листья желтые уносит

http://www.stihi.ru/2012/02/04/6986

############
Да, иногда в столице трудно дышать :)
Игорь Царев   10.02.2012 16:40



Вот и сомкнулся круг жизни, ребенок, который чувствовал себя Маугли, воспитанным в заповедной тайге, рано или поздно должен  покинуть шумный город, где  так трудно дышать, чтобы снова стать частью природы, и раствориться где-то в осенней глуши, в том самом лесу, откуда однажды он  и пришел в мир. И в этом есть  вечная  суть жизни природы и жизни человека, а он  мал, беззащитен и устал в шумном бетонном городе, где вынужден оставаться до поры и до времени, ощутив себя человеком.

Эх! Кто не видел тех мест, никогда не понять... Я ж я родился в Приморском крае, а до 16 годков на Амуре в Хабаровске обитал

Игорь Царев 02.06.2005 17:36

Единственное, что могу добавить, я  прекрасно понимаю Игоря Царева, потому что родилась и большую часть времени провела в Сибири, мире несравнимом ни с каким другим.

А! Сибирская душа! Тогда понятно. Я сам родом с Дальнего Востока. Родившиеся за Уралом особую метку имеют. Их почти всегда опознать можно :)
 
Игорь Царев 24.09.2010 19:53

Сам Мастер нам многое успел поведать о самом важном: о памяти детства, о чудесных краях, где ему пришлось родиться и побывать, остается только вслушиваться и вчитываться в его былинные строки. Только так мы больше узнаем и о времени, и о  себе самих.

Еще один монолог поэта, об этом  речь впереди, а пока просто послушайте, о чем он нам пытается поведать.

***
Восток – дело тонкое. Дальний Восток – тем более.
Как понять, что, родившись там, я живу в столице?
Память детства дрожит комочком сладчайшей боли,
Храня щепоть золотых крупиц – имена и лица.

Я, испытав все прелести ветра странствий,
Планеты шарик не раз обогнув в самолете гулком,
Стал со временем избегать суеты в пространстве,
Предпочитая движение мысли иным прогулкам.

Все объяснимо – меня голова, а не ноги, кормит.
А голове отдыхать приходится крайне редко.
И с каждым годом все дальше крона, все ближе корни,
И все дороже мечты и вера далеких предков.

http://www.stihi.ru/2012/12/13/6641