На весеннем току

Ночь…. На  глухой лесной поляне,
Жду в шалаше, когда восток,
Зарёю небо зарумянив,
Разбудит косачиный ток.

Один…  Немного жутковато.
Темно, как в омуте без дна,
Лишь неба звёздного заплата
Сквозь прутья шалаша видна.

Вот в тишине, густой до звона,
Слышна возня ночной совы,
«Протопал» громко заяц с гона,
По жести ссохшейся листвы.

Мышиный шорох страхи будит,
И кажется, что в темноте,
По лесу кто-то  рядом блУдит,
Вспугнув «мурашки» на спине.

Но холодок ружейной стали
Воображенье  гонит прочь.
Чуть брезжит, но вокруг  детали,
От глаз ещё  скрывает ночь.

Вдруг слышу, рядом на берёзу,
Заставив сердце мчаться вскачь,
Спугнув предутренние грёзы,
Сел с шумом тетерев – косач.

Всё замерло. Прошла минута,
Длинною в вечность, и в тиши,
Как будто лопнул шар раздутый,
Рвануло громкое: «Чу – у – фф – ши – и!»

И сразу, как отряд засадный,
На звуки боевой  трубы,
Десятки чернышей нарядных
На праздник свадебной гульбы

Слетелись шумно на поляну.
И загудел весенний ток!
Хор петухов нестройный грянул,
Как вешний пенистый поток.

День гонит ночь нетерпеливо,
Ток косачиный всё видней,
Их фраки чёрные с отливом,
И дуги красные бровей.

Одни, набычившись, кругами
Ходили, выгнув лирой хвост,
И был, как в схватке на татами,
Тот ритуальный танец  прост.

Другие, грудью в грудь сшибались,
Дрались азартно, до «кровЕй».
В сторонке ими восторгались
Тетёрки в роли дульсиней.

Лилось из глоток бормотанье,
Как песня древняя любви,
И самок тихое  квохтанье,
Пьянило их  вином в крови.

Лесного праздника круженье,
Гимн, исполняемый века,
Нарушить выстрелом ружейным
Не поднялась моя  рука.

Дождавшись окончанья «бала»,
От чувств восторженных хмельной,
Иду, счастливый и усталый,
Как со свидания домой.

Апрель, приняв наследство брата,
Чудит в лесу, как пьяный джинн.
Бегут подснежники -  цыплята,
По кромкам мокрых  мочажин.

Осинки громко, как цыганки
Галдя, серёжками трясут.
Слышны сорочьи перебранки
На новосельях там и тут.

Берёзки в ряд лихим канканом,
В низине с вешнею водой,
Подняв подолы сарафанов,
Резвятся в пляске озорной.

Хрустальный утренник весенний
Бодрит, прогнав последний сон.
В душе чудесных воскресений
Звучит пасхальный перезвон.