Микитка

Скрипит телега. День – в истоме.
Трепещут жаворонки, синь.
Микитка стонет на соломе,
так подрубили, что – аминь.

В последнем бое было жарко,
не выручил нас пулемёт,
а отступать нам было жалко,
да и большак мешал – вперёд.

Казаки прорвались с наскока,
уже потом наш эскадрон
ударил с фланга им глубоко,
а мы сидели без патрон.

Казак – силён. А мы – ловчее.
Кто первым побежит к реке,
тому и сабелькой – по шее,
могилка, значит, - на песке.

Теперь, Микитка, в лазарете
тебя подлечат, будешь жить,
об уходящем в горку лете
не стоит горевать-тужить.

Так мы катились пыльной балкой,
вставали суслики вослед,
кобыла, хвост нечёсан, - палкой,
тянула нас и свой скелет.

А революция, Микитка,
такая штука – за народ,
а прибыли с неё, убытка,
теперь сам чёрт не разберёт…

Тебя оставлю, и – в обратки,
Уфа уж наша, чай, кхе-кхе,
а из Микиткиной заплатки
слеза катилась по щеке.


2 июня 2013 г.
С-Петербург