Легионеры

Легионеры возвращались в Рим. Варвары усмирены. Остался всего один день пути. Последний привал. Оружие почернело от крови. Но под Триумфальной аркой мечи должны блестеть ослепительно …

Самые доблестные ветераны по праву устроились в тени деревьев. Первыми захватили себе место под живописной смоковницей двое приятелей. Македон любил поговорить, а Дмитрос предпочитал слушать – иногда машинально, как шум прибоя, - речи приятеля.

- Помнишь, мы вчера остановились на ночлег. Я тебя звал, а ты уперся. Там было много красавиц. Глаза разбегались. Я увязался – без особой надежды – за одной. Она не была похожа на обычную вакханку. Типичная патриция, по одежде и манерам. Но – на удивление - ко мне, простому воину, отнеслась снисходительно, и даже, как бы, на равных. Мы что-то говорили намеками и взглядами,  понятными нам одним, а затем затерялись в оливковой роще, где на миг присели на упругую и пряную траву… Очнулись, когда солнце  почти село. С трудом отыскали свою одежду на траве и ветках ближайших кустов. Оделись. На прощанье я спросил: «Скажи, хоть как тебя зовут». Она рассмеялась, повернулась и навсегда ушла…

- Ты меня удивляешь. Как будто  тебе от нее еще что-то было нужно… Ты рассчитывал на большее или просто решил сострить?

- Оставь свои насмешки. Меня одинаково привлекает и воспламеняет в женщинах и загадки,  и препятствия, и удивительная простота отношений, неожиданная доступность того, что вначале кажется скрытым за семью замками…

А помнишь, у нашего центуриона была невеста… Однажды я постучал в дверь его дома. Открыла сама – видимо, она его ждала с нетерпением – вся обнаженная. У меня захватило дух, и я смущенно удалился.… А тут центурион назначает меня проводить ее куда-то, теперь уже не помню. Она смотрит мне в глаза, молчит и не протестует. Я сразу же загорелся. Когда вошли в рощу, я повлек ее в заросли, почти тащил. Она послушно обмякла. Кто-то пытался нас остановить: «Это же невеста центуриона!»… Дал я ему пару раз. Что с ним потом стало, не знаю. Я весь дрожал. Это была упоительная ночь…
А ты что время теряешь? Надо брать от жизни все! Смотри на этой смоковнице сладкие плоды, которые бесцельно сгниют в земле, если их не съесть. Нам с тобой уже по четверть века. Легионеры редко доживают до тридцати… Да знаю я, что у тебя есть невеста! Но зачем же обкрадывать себя? Потом будешь жалеть о потерянных возможностях. Там, в Риме, тебе труднее будет  – под ее присмотром – встречаться с соблазнительными красотками. Завтра выступаем. Ты упускаешь последний счастливый шанс. Идем со мной сегодня вечером. Я знаю здесь такие места…

На лице Дмитроса появилась легкая улыбка. Это была та самая улыбка непреклонной решимости и уверенности в своих силах, улыбка очевидного превосходства, которой боялись и враги и друзья. Враги инстинктивно чувствовали, а легионеры знали, что в такие мгновения Дмитрос становится непобедимым. Его меч - быстр, как молния. Опередить, уклониться, успеть защититься – просто невозможно. Смертельные удары ловки, расчетливы и удивительно точны…

Македон выжидающе смотрел на приятеля, в лице которого неожиданно  промелькнуло не свойственное ему выражение. Это было похоже на то, как  лопается колючая оболочка каштана и на свет появляется мягкий плод…
 
-   Я  лучше ясными детскими глазами посмотрю на нее!... – раздумчиво, мечтательно и твердо сказал Дмитрос.

Македон не мог понять приятеля, но почувствовал, что возражать или спорить – бесполезно, да и не безопасно…

Утром они уже шли в первой шеренге кагорты. Вот и триумфальная арка! Римские красавицы откровенно любовались легионерами и, даря многообещающие взгляды, осыпали их путь цветами…

Лица приятелей светилось гордостью, достоинством и счастьем исполненности заветных мечтаний… У каждого – своих…





Иллюстрация из интернета.