Силуэт - на скамейке соседки...

1.

Силуэт -
на скамейке
соседки -
за скатом
ажура, сумерками объятой
кроны
карагачёвой,
вдруг
примнится
абрисом птицы,
когда-то крылатой,
но крылья сложившей, что превратило их
в горб... Так и слово,
и стих -
припечатанные к расхожей
размерной линейке -
свет
свой
редкий,
распахнутым непредсказуемо небом - живой
(друг,
о том говорю, что меня, как поэта волнует) раздавливает муляжом
отшумевших полётов и голодному новым
во времени
прежнем, твоём
и моём -
духу в нём -
не возвеселиться,
как листьям
зубристым - на изветливо-корневом,
изумрудно пишущим письма
под бризом, с ущелий межгорных сквозящим -
всем - в грядущем, былом,
настоящем -
заглядевшимся дрожью
выроста духа из приговорённой
заранее к тлению
кожи -
в Божий,
кругосветно-полётный, вневременной
окоём...

2.

Силуэт - на скамейке соседки -
за скатом ажура,
сумерками объятой кроны карагачёвой,
вдруг примнится абрисом птицы,
когда-то крылатой,
но крылья сложившей,
что превратило их в горб...

Так и слово, и стих -
припечатанные к расхожей размерной линейке -
свет свой редкий,
распахнутым непредсказуемо небом - живой
(друг, о том говорю, что меня, как поэта волнует)
раздавливает муляжом отшумевших полётов
и голодному новым во времени прежнем, твоём и моём -
духу в нём - не возвеселиться,
как листьям зубристым - на изветливо-корневом,
изумрудно пишущим письма под бризом,
с ущелий межгорных сквозящим -
всем - в грядущем, былом, настоящем -
заглядевшимся дрожью выроста духа
из приговорённой заранее к тлению кожи -
в Божий,
кругосветно-полётный,
вневременной окоём...