Жалость

Ты просишь, чтоб я написала стихи
Как здесь убивали цыган и евреев,
Я помню, об этом забыть нам нельзя,
Поверь, что не меньше чем ты сожалею.

Жалею старух и седых стариков,
Жалею детей, что ещё не родились,
И всех молодых, что погибли в бою,
И тех, кто с чужбины не возвратились.

А те, кто вернулся – всегда ли он рад?
Одни по Гулагам, другие в опале,
А многих ещё и поныне корят
Наверно, за то, что живыми остались.

Я видела тех, кто вернулся домой,
Когда уж свобода в стране воссияла,
Они преклоняли колени к земле,
В слезах они землю свою целовали.

Встречали их – как героев своих:
Им почести – пенсии, льготы, квартиры,
А тех, кто всё время пахал на земле
Никто не отметил. Обидно им было.

«Приехали вы из далёкой страны
С дипломами, да и с копейкой в кармане,
А мы поднимали страну из руин,
К дипломам не всех нас тогда допускали.

Но мы не стонали, росли, как могли,
Работали честно, детей нарожали.
А что получилось – остались одни,
Все дети из нашей страны убежали.

Совсем не волнует их наша земля-
Пускай зарастает бурьяном-травою,
Здесь нет перспективы, работы здесь нет,
Остались мы здесь со своею бедою.

А сколько пропитых, бессмысленных лиц!
А сколько бомжей без квартир, без работы!
И наши надежды на власть не сбылись
Волнуют всегда их другие заботы.

Поэтому жалость моя разрослась
Накрыла она и детей наших, внуков,
Которые нынче не помнят о нас
И учатся жизни по новой науке.

По этой науке – как можешь живи:
Воруй, убивай, грабь всех ради копейки.
А тех, кто не может жить так, тех дави,
Наплюй на судьбу их и просто посмейся.

И вот уж обида и жалость, и злость
В душе моей снова переплелися.
Но ненависть я не пускаю туда-
Она разрушает, коверкает лица.

Себя утешаю, что время пройдёт
И все, может быть (может быть!) успокоится.
И дети, и внуки вернутся сюда
Их старость, возможно, получше устроится.