Карантин

Моя муза взяла карантин и отдых,
Хоть безмолвная высь, наплевав погоду,
выпроставшись из времени делать моду,
Повезет на холодные рыскать воды.;

Как смешно, как легко, разве это- чудо?
Разве этого ждут, как апрельских шуток?
И вот к этим шумам все мои талмуды,
предисловие, междуречье совиных грудок.

Пролетело, забилось в углу и вышло,;
Из меня как из шкафа, взращеная шерстью,
В темноте, где теплица сердечной ниши,
Мотылек меловой, бездыханной вестью.

Я теперь как носок. Я как капля в море,
моим носом не будут рубать капусту,
Мне теперь, как звезде в ледянном просторе,
Будет даже гранитное ложе пусто.

Может, сложен там мир и вправду?
Может честность- сок древних истин?
Почему моя суть так дороге рада,
Что я к смерти шутя взахлеб бескорыстен.

Шум дождя,проливаясь сквозь нежность виснет.
Всюду осень, куда не уткнешся взором,
всюду ищущим повод для новой песни,
И с ворчанием капель ревущим хором.

Вот он я, снова здесь, все сначала,слава!
;У меня внутри паутина слова,
На хмурную вязь нечитсот облава,
Неспособность представить себя другого.

В моем городе осень, ей право,ближе.
Достучаться до окон моих сегодня,
Она дни бестолковые в нити нижет,
И тоски зачинающей злая сводня.

Я молчал три дня. Я забыл все звуки,
Я не помнил даже, что жизнь конечна,
все козалось просто подспорьем скуки,
А на зеркало, видно, и думать неча.

Но три дня- это столько кругов и вязи...
это небо светилось средь гибких нитей
гиблыхтуч, что стекали к земле, как грязи,
от всея сного света ища укрытья.

Надо думать, теперь все иначе будет.
Завтра я прсунусь ни умен, ни весел,
Хот сейчас я знаю- мне и дождь подспуден,
звоном тихим смиряя неловкость весел.