Поэма о влюбленном алхимике

Утратил аппетит и сон,
Алхимик, видно, тяжко болен.
Над разумом своим не волен,
По всем симптомам - он влюблен.
Когда его сразить стрелою
Успел треклятый купидон?
Ведь не видать теперь покою…

Зовут алхимика – ЭдгАр.
Он молод, но средь мудрых магов
Прослыл талантливым чертягой,
Имеющим особый дар –
От всех недугов и болезней
Готовить действенный отвар.
Что в мире может быть полезней?

Он хворь из тела гонит вмиг,
При помощи сего лекарства.
Такого дивного знахарства
Не сыщешь на страницах книг.
Лишь капля чудо-эликсира,
И пациент здоров, как бык.
Его триумфу вторит лира.

Но вот теперь алхимик сам
Стал жертвой грозного недуга.
И в этом бедствии заслуга
Одной из милых светских дам.
Лица черты невыразимы,
Он бы прильнул к её устам,
Желания неукротимы.

Она – дочь графа сей земли,
Её красе слагают оды.
Она, как злато высшей пробы,
Драгмилой деву нарекли.
За ней кружатся беспрестанно
Других владений короли,
Вожди империй чужестранных.

Вниманьем сим сыта по гроб,
Ретивость их осточертела.
Ну, право, ей какое дело
До тучных и седых особ?
Желает общества иного,
Где не настигнет франт и сноб,
Покинуть бы гнездо отцово!

И вот, однажды на балу,
Куда граф пригласил Эдгара,
Под звуки нежные кифары
Она в горячечном пылу
Осела на холодный мрамор.
Увидев в лекаре нужду,
Алхимик ринулся к ней прямо.

Заветный зелья пузырек
Извлек в мгновенье из мешочка,
И от беды графиню-дочку
Один спас маленький глоток.
Толпа взволнованно шептала –
Сегодня сплетни кормят впрок.
Кто этот рыцарь без забрала?

В поклоне низком он застыл,
Негромко попросил прощенья,
Под гул похвал и одобренья
Поспешно с торжества убыл.
Она опомнилась не сразу.
Покамест не восполнит сил,
Ей путь был из дворца заказан.

          ***

Герой, спустя, быть может, час,
В свои покои возвратился,
В удобном кресле разместился.
Усердно головою тряс –
Так много мыслей безотвязных
О прелести зеленых глаз
И прочих мАнящих соблазнах.

Не в силах справиться с собой,
С потоком чуждых чувств амурных,
Таких внезапных и сумбурных,
Он принял собственный настой.
(И тУт ему он пригодился).
Душевный ощутив покой,
Алхимик чутким сном забылся.

Но избавление – фантом.
Он это осознал наутро.
Спустя немногие минуты
За алхимическим столом
Раствором наполнял реторты,
Другие склянки – порошком,
Мельчил траву чуднОго сорта.

Варись, сироп, котел, бурли!
Эдгар создаст чрез пару терций
Настой для бешеного сердца,
Иль панацею от любви.
Ведь, в самом деле, нет причины,
Кричать и клясться на крови,
Недуг считать неизлечимым.

Ну, а по правде вам скажу,
Он снова терпит неудачу.
Невыполнимую задачу
Не разрешить его уму,
И все попытки будут тщетны.
Как цель искать в густом дыму,
Сие занятье несусветно.

Тогда сварить решает он
Простое зелие забвенья.
Грибы и горькие коренья
Кидал в клокочущий бульон.
Эффект таков - стирает память,
Будь ты хоть раб, хоть фараон,
Забыть о всем горазд заставить.

Стерев вчистую пару дней,
(А может десять или двадцать,
Ну разве стоит волноваться?)
Он думать прекратит о ней.
И вот уж снадобье испито,
Туман застлал огонь очей.
(Эдгар, оно не ядовито?!)

         * * *

В то время наш знакомый граф
Сбирался в путь, в обитель магов,
Чтоб за содеянное благо
Герою почести воздав,
С ним обсудить иное дело.
Родительский наказ поправ,
Драгмила в комнату влетела.

Просил молящий робкий глас:
«Позвольте, отче, ехать с вами!»
Но не проникся тот словами
И кулаком, грозя, потряс.
«Лежать ты днесь должна в постели!
Довольно, чадо, глупых фраз».
Его черты чуть подобрели.

Решенье лорда – есть закон.
Покуда воля неизменна,
Графиня будет, несомненно,
Сидеть под кованым замком.
Вот отбыл граф на экипаже,
И лишь упрямый мажордом
Остался рядом с ней на страже.

Но не отходит ни на шаг!
А дева рвется на свободу.
Тогда она для глаз отводу
Топить затеяла очаг,
Лелея тайно план побега.
Но тот дворецкий не простак,
И хитрость здесь нужна стратега.

Но все, что в арсенале есть –
Толика лисьего притворства.
Хоть чуждо девушке актёрство,
Свободу может ей принесть.
С мизинца сняв кольцо с печаткой,
(Едва на перст могло налезть)
В камин подкинула украдкой.

И принялась она стенать,
Изобразив внезапный ужас.
Коря себя за неуклюжесть,
Взялась к приставнику взывать:
«Неси скорей воды, родимый,
Мой перстень надобно достать!»
Умчался тот, мольбой гонимый.

И лишь слуга сокрылся с глаз,
Драгмила, прячась от народа,
Спеша на волю тайным ходом,
Во двор проникла в тот же час.
Гнедой рысак привязан рядом,
Как будто ждал её как раз.
(Мечта любого конокрада).

И оседлавши скакуна,
Беглянка вырвалась из плена.
Теперь ей море по колено,
Без гнета жизнь не так трудна.
Ох, будет шуму в замке ноне!
Лишь над главой взойдет луна,
За ней отправятся в погоню.

       *  *  *

На этаже двадцать втором
Огромной башни посредь леса,
Изящной, словно стан Зевеса,
Изображенный на панно,
Расположился зал Стоцвета,
Где все алхимики давно
Свои имеют кабинеты.

Один из них принадлежит
(Как Вы могли бы догадаться)
Герою первого абзаца.
Вот шум раздался – дверь скрипит,
В покои входит посетитель.
Эдгару вдруг нанес визит
Светлейший округа правитель.

От продолжительного сна
Наш друг очнулся лишь недавно.
Приметил графа. Благонравно
В поклоне выгнулась спина.
Достав бутыль и два бокала,
Учтиво предложил вина,
Беседе положил начало.

«Не ожидал увидеть Вас
В моих не блещущих чертогах.
Узнать хотите ль об итогах
Моей поездки в Эльменас?
Вчера я только воротился.
Привез Вам розовый алмаз!»
Тут граф в лице переменился.

«Милейший, Вы в своем уме?
Вернулись Вы на той неделе!
Алмаза прелести воспели
И камень сей дарили мне».
Эдгар, смутившийся изрядно
И ошарашенный вдвойне,
Картину видит безотрадной.

За что свалилось столько бед?
Он все забыл, но в чем причина:
Дурман-трава, проделки джинна?
Скорее бы найти ответ,
Восстановить воспоминанья –
Вот что сейчас приоритет,
Архив извлечь из подсознанья.

Ему здоровья пожелав,
Вельможа башню уж покинул,
А бедный юноша окинул
Усталым взором стол и шкаф.
Приметил уйму компонентов,
Вошедших в сваренный состав
(Порядка ста ингредиентов).

И выйти может миллион
Возможных разных комбинаций.
Но сколь ни было б вариаций,
Алхимик первоклассный он.
Труда большого не составит
Кажинный пробудить нейрон
И ситуацию исправить.

Определил в один момент,
Какой поил себя микстурой
(Эксперт по части рецептуры).
Каков был главный аргумент?
Ведь неспроста он принял это.
Ошибка, рок, эксперимент?
Но негде выведать совета.

     *  *  *

Промчав без продыху поля,
Всем телом чувствуя усталость,
Графиня к чаще продвигалась.
Копытом топчется земля,
А гриву рьяно треплет ветер.
Крутой подъем, затем петля –
Вояж в вечернем полусвете.

Вот ельник встал густой стеной.
Она с коня снимает сбрую.
«Тебя за все благодарю я,
Ты, право, заслужил покой», -
Певучим гласом протянула.
К ручью с кристальною водой
Жребца легонько подтолкнула.

Засим продолжила поход,
Идя на свет ориентира.
Лучом, как острою рапирой
Он протыкает небосвод,
И верный путь подскажет словно
Маяк среди бескрайних вод.
(Из прошлой части магов лоно).

Но в том лесу ночной порой
Из нор своих выходят звери.
Клыки, что Бог дарил пантере,
И, будто волчий, громкий вой.
Драгмила в страхе задрожала,
Лихой настигнута бедой,
С собою даже нет кинжала.

Такой безрадостный конец,
Где твари скоры на расправу,
Пришелся б, может, вам по нраву,
Но сказ иной имел венец.
Из беспроглядной тьмы возник
Худой и бледный, как мертвец,
В волшебной мантии старик.

Он встал с ней рядом, прошептал
На древней лингве заклинанье.
В мгновенье стихло завыванье.
Тут к магу резво подбежал,
Хвостом виляя, хищник страшный,
Покорно руку облизал,
Смешно скуля, как пес домашний.

Уже совсем не стало сил
У дамы от переживаний.
Таких уродливых созданий
Как до сих пор сей мир носил?
«Погладь, не бойся», - молвил старец,
А монстр нежно укусил
Мою страдалицу за палец.

Без чувств упав на мягкий мох
От слишком сильных впечатлений,
Нырнула в царство сновидений.
Такой исход не так уж плох,
Во всяком случае, без крови.
Старик, застигнутый врасплох,
Лишь удивленно поднял брови.

Но мягкосердый тайновед
Взвалил её себе на плечи,
Отнес в лачугу недалече
И положил на теплый плед.
Достал вчерашнюю газету,
Присел на ветхий табурет
И молча ждал в тиши рассвета.

     *   *   *

Зажглась заря вдали костром,
На горизонте свет теплится.
Ну а на сцене те же лица.
Опасность чувствуя нутром,
Эдгар помчал из башни в чащу,
Чрез мшистый ров и бурелом
Навстречу тьме, его манящей.

Ведомый силой озорной,
Незнамо как, он вышел к дому,
Такому мрачному, чужому.
Свой страх оставив за спиной,
Отвесил три тяжелых стука.
Открыл старик, как мел седой.
В его руках чудная штука.

То был обычный шар судьбы,
И в нем узрел мудрец невольно
Что быть должно. И добровольно
Решил помочь сердцам, дабы
В тени сомнений не блуждали.
Немного тайной ворожбы –
И вот к нему они попали.

В чем дело взять не может в толк,
Алхимик жаждет объяснений.
Противник рабства и пленений
Он в миг, однако, приумолк,
Когда прикрикнул старец басом:
«Здесь скоро будет графский полк!
У вас осталось меньше часа».

Её искали всем дворцом.
Обшарив каждый пыльный угол,
Мужи, похожие на пугал,
Нашли лишь брошку да кольцо.
С высокой крыши и покатой
Была замечена юнцом,
О чем поведал тот солдатам.

И направление узнав,
Они пустились в след не розно.
(Чем никогда, уж лучше поздно).
Покуда не вернулся граф,
Им лучше бы найти Драгмилу.
Ведь наказание не штраф –
Вельможа их сведет в могилу.

Эдгар заслышал хруст ветвей,
И по спине прошелся холод.
Чтоб погибать - он слишком молод.
А посему наш корифей
Достал напиток припасенный,
Тот цвета перьев лебедей.
Вот вздох раздался изумленный –

Глаза открыла, наконец,
Своих спасителей узнала,
Графиня, молча, ждет сигнала,
А-ля «беспомощный птенец».
Улыбка добрая героя
Внушит доверие, как льстец,
Что слов украсит мишурою.

Все трое пили эликсир,
Но вот шаги уж на пороге.
Дверь распахнулась, и двуноги
Вовнутрь ввалились как в трактир.
Но ни души. Как в ночь на пашне.
Приказ отдал их командир,
И вся толпа шагает к башне.

А где герои, спросишь ты?
Поди, найди, давай, попробуй!
Ведь тот напиток был особый –
То было зелье пустоты.
И просто в воздухе растая,
Они сокрылись от беды.
Не ставлю точку. Запятая.

Скажу лишь напоследок я,
Что больше их никто не видел.
Таким финалом вас обидел?
Семейной жизни колея
Наверняка была не ровной,
Пусть будут дети и семья,
А их любовь – всегда морковной.

А про кого же я забыл?
Ах да, старик. Он был за деда.
Ведь без седого тайноведа
Кто б прикрывал семейный тыл?
Мораль отыщете и сами.
Надеюсь, вас не утомил.
На ноте сей прощаюсь с вами.