Горе генерала

Ходил по лесу генерал Топтыгин,
Он был еще не старый генерал.
И полошил окрестные ярыги,
И ёжиками в мячики играл.

Он был, как недовольный именинник,
Который на пиру недоплясал.
И даже свой излюбленный малинник
Он тряс – как будто душу вытрясал.

Ему осталось завалиться в ельник,
Что хвойною прохладою манил.
Но генерал, отъявленный бездельник,
Покуда это дело отменил.

А в ельнике перетекали белки
По бархатным проржавленным стволам.
И были их дела настолько мелки,
Что даже не причислишь и к делам.

И белки эти позабыли робость,
Готовы были на голову сесть.
И расплодилась их буквально пропасть
В еловом царстве – то есть прямо здесь.

В лесу для полной воли надо мало,
Когда почти не ходишь по земле,
Когда о гордом чине генерала,
Наверно, и не думаешь в дупле.

У генерала – чин, у белки – ельник,
Который лишь медведь разбередит.
Ведь и земля – как человечий пчельник –
Под звездными Медведями гудит.

Не то чтоб бурый не страшился пугал,
Не то чтоб он совсем уж важный граф,
Но это ведь его медвежий угол,
И буйствовал его медвежий нрав.

А где его поместные соседи,
Неужто же у них нейтралитет?
Я вижу одинокого медведя
И я не вижу генералитет.

И понимаю: положенье шатко,
Коль намекает сей мемориал,
Что наше мелколесье – не Камчатка,
И на сто вёрст – пропащий генерал.

Ему бы взять себя немного в руки
И не смешить лесных хотя бы кур.
А он чудит от горя и от скуки,
Один на всю округу самодур.

2009