Невероятный случай с профессором пеньковым

НЕВЕРОЯТНЫЙ СЛУЧАЙ С ПРОФЕССОРОМ ПЕНЬКОВЫМ


            Святочная мистерия

30-го декабря, сего года, после юбилея, известный российский историк и физик Иван Иванович Пинков проснулся на рассвете от неприятного шевеления в области темечка...
Он привстал в кровати и обмер – его седые кудри пали на подушку, обнажив, очевидно, часть головы! Охваченный мистическим ужасом, он, буквально, взвился над белым телом жены Люсеньки, пролетел в ванную и включил свет - в зеркале весело сиял верх его круглого черепа! В отчаяньи, Иван треснул по нему ладонью, раздался звонкий шлепок, но и только...
Тогда он запер дверь, юркнул под душ, омылся и высунувшись, вдвойне изумился увиденному – макушку, будто срезали, на манер спелой дыни и в берегах ее плескалось голубое озеро!.
        Профессор бессильно опустился на пуфик и горькие слезы закапали на его вмиг отвисшую, нижнюю губу. Нет, он, конечно, не окончательно пал духом перед постигшим его несчастьем - никогда! Остатком разжиженного разума, ученый все же пытался осмыслить происшедшее, найти реальную причину: - Да, он не был десидентом, в эпоху шестидесятников вступил совсем юным, но и ведь и водородных бомб не создавал! Что касается семьи, то жене не изменял, сына воспитал, а насчет юбилея…
Хм! Вроде пил вчера умеренно, ел скромно, поздравления коллег принимал душевно, по пути домой на голову не падал...
Так в чем причина сокрыта?!
И ведь ладно бы только облысел, но это жуткое «озеро»! Эх-ма!..
Горечь и тяжесть с новой силой легли на сердце бедняги. Он потер виски, помассировал мочку уха и тут его посетили совсем другие мысли: - «А что если, это аспект противоположный мирскому - наказание за грехи невольные, например?» - Он попытался даже припомнить нечто сокрытое в тайниках совести.., однако, гордыня, тут же утянула прочь от покаянных поисков: - «Не боись, Иван, сие явление, есть твоя научная миссия!»
Пинков, было, важно встал, но тут же сник и снова сел, так как в зеркале вновь мелькнула усеченая голова! Он закручинился, захрустел костяшками пальцев, закусил до боли губу: - Эх, ученый! Четверть века с космосом общался на «ты», в тайны мироздания вникал и на тебе!... Профессору стало так стыдно, что он собрал всю свою волю, гневно смахнул слезы вместе с теорией и решил действовать! Как? Иван Иванович еще точно не знал, но перво-наперво надумал покинуть дом, а уж потом... Впрочем, будущее «потом» виделось туманным, если не сказать страшным!..
         Итак, он встал, погасил свет, осторожно прикрыл «озеро» полотенцем и на цыпочках прошел в переднюю.   
Люся, а так же их сынок с молодой женой, еще крепко спали, в квартире витал аромат подареных цветов, домашнего пирога и, кажется, запах сельди... Последнее, вновь навело на мысли о фантастическом водоеме, рыболовстве и прочей дикости, вроде домашнего бизнеса - разведения мальков осетра в собственной башке! – «Я гибну, Люся!» - Прошептал Иван, тоскливо, прощально, глянул на дверь уютной спальни, затем быстро оделся, осторожно натянул на голову шляпу и вышел вон.

***
На улице падала с неба святочная вата снега, ширкал где-то за углом прилежный дворник и трещали от мороза ветви столетнего клена. Этот звук насторожил Пинкова – «озеро» застынет, а с ним, глядишь, и мозги!.. Он тут же оставил мысли об оздоровительной прогулке по городу, спустился в паркинг, сел в машину и поехал к университету. Почему? Иван пока не знал, но интуиция подсказывала именно этот путь и он повиновался.
Москва просыпалась. Уже мчались первые лихачи на иномарках, редкие пешеходы обреченно шагали к метро, а вот уставший от ночных взяток гаишник, стоя дремал в «стакане» на углу Тверской, как загнаная кляча. - «Ага, пресытился, хапуга!» – Злорадно подумал вслух Пинков и удивленно обернулся – кто говорит?! – «Ты!» - Ответил внутренний голос и Иван устыдился...
***       
На Воробьевых горах, профессор юзом въехал на заснеженную стоянку, выключил двигатель и, чтобы окончательно отделаться от тяжких и бесполезных для настоящего ученого раздумий, решил послать жене SMS. Иван быстро защелкал по клавиатуре телефона, разыскивая ее номер и одновременно обдумывая текст, мол, Люсенька, забыл закрыть лабораторию и.. И, неожиданно, понял зачем он сюда приехал!
       Пинков набрал доцента Василия и позвонил. Среди засыпанных снегом машин, прозвучал его дикий вопль о помощи:
- Друг мой, Вася, немедленно подъезжай к университету, у меня на макушке образовалось озеро!.. А Люсе передай, что меня срочно отправили в командировку и чтоб не налегала после поста на мясцо, ибо тут же располнеет и впадет в грусть.
       Василий, видно, опешил от подобных новостей и заданий, помолчал минуту, потом пробормотал: - Еду, позвоню и отключился.    
       Иван Иванович повеселел – он не один! Уж с Васей-то они разберут на молекулы любое явление и страшное станет забавным, ха-ха-ха! Однако внутренний голос тут же саркастически шепнул: - «Ой, ли?..» - И Пинков, вдруг, услышал под шляпой голос: - «Это Циолковский, Ваня, влезай в окно, обсудим. Там, кстати,
нана-веревочка висит, по ней-то удобней...»
        Пораженный Пинков медленно снял шляпу и на колени действительно упала веревка, а в зеркале салона отобразилась поверхность «озера» и в ней дом!..
Иван долго сомневался, все больше пугаясь происходящего с ним, но искус повстречаться с дедом отечественной космонавтики взял верх и он полез...
       Циолковский принял его радушно. Они дружески расцеловались, присели в кресла и тут же принялись за дело.
Перво-наперво, оба окунули в «озеро» пальцы, немедленно произвели хим.анализ, облизнув их, так сказать, языками двух поколений и, в голос, заверили друг друга, что сия влага соответствует лунной!
– А значит, космонавтов можно готовить на Земле!
Подытожил Циолковский. Более того, тут старик поперхнулся неким кусочком, а когда и его тоже проанализировал, то он оказался частицей Тунгузского метеорита! Глаза старика просияли как звезды! Он гордо молвил:
-  Иван, это доказывает инопланетное происхождение павшего в тайгу корабля!
-  Как?!
Российский Жуль Верн дернул себя за бороду и вприсядку прошелся по комнате:
-  Даже не сомневайся, контакт тогда не получился, но он был и обязательно повторится!
При этом бородатый мыслитель так развеселился и расчувствовался, что достал со шкафа огромную медаль, наградил ею Пинкова, а так же его предков, на генетическом уровне сохранивших уникальное свидетельство о первом контакте лунетян и землян!
        От счастья, глаза Ивана затуманили слезы, а когда к нему вновь явилось зрение, он снова сидел в машине и глядел в зеркало...
Уф! Ученый перекрестился и покрыл бедную свою головушку шляпой. Ан, не тут-то было! - Под ней раздались гулкие артеллерийские залпы! Задрожавшей рукой он снова обнажил голову, чуть больше повернул на себя зеркало салона, глянул вверх и обомлел...
Флагманский корабль адмирала Нахимова «Императрица Мария», мчался под шквальным огнем, на девятку турецких судов, серпом закрывавших вход в бухту Синон!
Ядра иноверцев уже срубили российскому паруснику мачту и часть снастей, но это его не остановило. Искусно лавируя, храбрый флагман вел ответный огонь и три поврежденных судна врага повернули было к берегу, но шквальный ветер с моря выкинул их на сушу. Вслед за «Марией» двинулись в атаку шесть подоспевших крейсеров и скоро все было кончено! Турки гибли, сдавались, тонули... - «Что делается?! - шептал пораженный Пинков: - Что делается?» – Не смея вмешиваться в происходящее...
      Лишь сигнал подъехавшего Василия, заставил русского ученого отвлечься от исторических событий. Он открыл окно и испуганно шепнул подошедшему другу:
-  А у меня тут турки в море гибнут, садись...
Тот удивленно протер линзы вмиг запотевших очков, осторожно влез в машину и, пораженный увиденным, надолго замолчал...
***
Прошло минут двадцать, прежде чем доцент Шумов, неестественно громко произнес:
- Здравствуй, Ваня...
А потом еще полчаса, пока, наконец, он высказал первое, отнюдь не научное обоснование происшедшему:
-  Пьянству – бой!
Пинков невероятно расстроился:
-  Эх, Вася, Вася, а я так надеялся на твой  аналитический разум! Ведь я такого натерпелся – даже уже у Циолковского побывал!
Тот, пораженный, снял шапку-пирожок:
-  Как?!
-  Просто! Влез в окно по нана-веревочке.
-  На Луну не звал?..
-  Звал и медалью наградил.
Пинков поискал глазами медаль, но не нашел.
Василий же, вынул из кармана металическую фляжку, отхлебнул и произнес:
-  Поздравляю. А насчет пьянства, это я о себе - перебрал малость вчера... И что касается твоего феномена, так мы разберем, Ваня, подытожим, так сказать... Похмелишься чуток?
Тот возмутился:
-  Я за рулем!
Но Василий рассудил мудро:
-  Ты уже до самой Турции доехал, расслабься, друг, ибо российские проблемы «на сухую» не решаются, пей!
И Пинков выпил.
***
Поллитровую фляжку они опустошили молча и очень скоро. Вокруг уже парковались работники университета, студенты, гости столицы и даже несколько пар брачующихся китайцев, а резюме никак не шло в просветлевший разум ученых...
         Колокола церкви Живоначальной Троицы позвали верующих к утренней литургии. Василий трижды перекрестился и молвил:
-  Это значит 8 часов, Ваня, пора на службу. 
-  В лабораторию?   
-  Сначала в церковь, профессор Пинков, в ней сам Кутузов перед советом в Филях молился, а у тебя в голове, того и гляди Германия на Русь грянет, выходи!
-  Ты думаешь?
-  Уверен! Кстати, иерей там Пеньков, а сие, друг Пинков, не совпадение, а божий промысел!      
-  Мне придется снимать шляпу!..
-  В храме Божьем, ты никого и ничем не удивишь.
-  Но...
-  Оставь, Ваня, не гоже! Приложимся к иконе Казанской Божьей Матери и все пройдет. Шутка ли, ты вчера на вторую половину своего века перешел!.. Не каждому дано! И заметь, родился поздно, войну не застал, от голода не страдал, от тюрьмы тоже – Господь оберег, а жена у тебя чудо!
-  Ты, кстати, ей позвонил?
-  Конечно. Не перебивай! Тебе, к тому же, было дозволено заглянуть в Мировую историю...
-  Так ведь и тебе! 
-  И мне...
-  А, вдруг, это указ свыше?
-  Не понял...
-  Надо Историю нашу защищать активней! Ведь смотри что творят в Мире – переписывают ее, друг, как хотят и даже наши соотечественники плетут в трудах и учебниках несусветное, негодяи! 
-  Ваня, хулить не время – на службут идем!
-  Прости, но все же?...
-  Не знаю, брат, не знаю, это в храме просветят!
Минуту, другую они помолчали, настраиваясь на духовное общение, затем согласно вышли из машины и быстро пошли к церкви.
Хрустел под ногами снег, весело шумела улица, а душу Пинкова все же продолжали мучать  сомнения:
- А как же к иконе прикладываться, Вась, мы же выпили?
На что басок друга уверенно ответил:
-  Не бойся, Иван, покаямся, мол сробели, а уж батюшка решит– случай-то особенный...
Потом, взяв его под руку, добавил:
-  Тебе, сейчас, главное не подскользнуться, соберись!
*** 
Однако, по дороге к церкви часто случается совсем непредвиденное...
Возле друзей неожиданно затормозил черный джип и пассажир его, толкнув Василия ногой в сугроб, втянул Ивана в кабину. Миг! И похитители скрылись в снежной пыли, оставив доцента Шумова в двух шагах от спасительной церкви в полном недоумении и страхе за дальнейшую  судьбу товарища...
Ах, как сложна жизнь! В размеренный, величавый ход ее вмешиваются иногда самые ничтожные личности, меняя все и вся своими банальными и пошлыми интересами! Так произошло и в случае с Пинковым. После Циолковского, турков и Васи, он вдруг, оказался рядом со злым, бородатым студентом!
Иван сразу узнал этого двоечника. С вечным пивным душком и бегающими черными глазками, тот часто приставал к Ивану с просьбой завысить оценки, дабы в очередной раз снова не вылететь из университета. А так как бездельник сей, прикрывал незнание предмета самым безнравственным враньем о гибели отца, или любимой бабушки, то профессор шел на уступки. Однако, перед этой зимней сессией, Пинков не выдержал и поставил вопрос ребром – гнать взашей дурака!
       Н-да.. А теперь этот тип сидит рядом и угрожает ножом! Тот словно услышал и зловеще произнес:
-  Жить хочешь, профессор? 
Иван храбро оттолкнул от себя нож и возмутился:
-  Да как вы смеете?!
Бородач расхохотался:   
-  Ты в шаге от смерти, придурок!
Его подельник и водитель мрачно уточнил:
-  В сантиметре...
Однако, плохо же они знали Пинкова. Нет, совсем не просто было его запугать!
Он грозно глянул по сторонам и закричал:
-  Милиция, Циолковский, Нахимов, в городе террористы, на помощь!
Тут похитители искренне удивились:
-  Ты что совсем заучился, Ваня?! Окна ведь затемненные, да и на улице шум...
Пинков яростно возразил:
-  А интуиция правоохранительных органов?
Ну, тут уж, эти двое посмеялись вволю! И гримассы ужаса перед законом строили, и жестами обменивались непристойными, а потом, замолчали, переглянулись, студент уволок Ивана на заднее сиденье и, сорвав с него шляпу, приготовился было натянуть на голову мешок, но увидев «озеро», запищал от ужаса, почти выпрыгнул из машины и лишь удар подельника, локтем в лицо, удержал его от паники, а так же возможного самоубийства. Двоечник похлюпал разбитым носом и затих. В салоне повисла пауза...
Иван, не имея над собой зеркала, лихорадочно соображал как воспользоваться паникой на борту, так сказать, и что увидел в его водоеме студент?.. Ему и в голову уже не приходило, что одного вида «озера» было достаточно, нет! - Пинков теперь воображал нечто глобальное...
Мозг создавал картинки государственной важности, например, «утекшие за границу умы» вернулись и бьют нерадивых студентов учебниками во благо России, или близкая война с Китаем, а дуракам, вроде этого бородатого и понять сей возможности не дано! А то, глядишь, и смена мировых полюсов – неандертальцы, мамонты, новый прокрут Истории?!  Вдруг, его мысли смутил удар в переносицу и он потерял сознание.

***
Очнулся Пинков в лесу, очевидно где-нибудь за кольцевой дорогой. На грудь его размеренно капала кровь, а с переднего сиденья нагло пыхал в лицо дымом сигары, ударивший его подельник студента:    
-  Вставай, мутант, конечная...
И, странное дело, то ли от боли, а может от этого страшного определения его теперешней сущности, Иван не испугался, но задумался: - «А вдруг и впрямь он больше не человек, а мутант?» Водитель джипа, не дождавшись звуковой реакции, вынул из-за пояса пистолет:
-  Кончить тебя, нелюдь, или в частную кунсткамеру продать – выбирай?!
Подобное предложение мгновенно вывело Ивана из раздумий! Он грозно глянул в сторону студента, но его, как говорится, и след простыл... Тогда он повернулся с той же миной лица к преступнику, чтобы как-то психологически воздействовать, однако наткнулся на ствол старого «ТТ»: – «Вот  и бесславный конец!» - Мелькнула жуткая мысль, но вслух, Иван почему-то, среагировал бытово:
-  А где студентик-то?
Бандит, в тон, ответил:
-  Заплатил и ушел, падло!
-  А... Так зачем стрелять?..
Тот минуту подумал:
-  Неприятен ты мне, да и сдашь ментам, если отпущу.
Пинков зевнул и отвернулся:
-  Это мне ни к чему! Скорее на тебя бородатый приятель заявит, чтобы самому не сесть, а тебя я в первый раз вижу и, хотелось бы, в последний...   
Похититель снова помолчал: 
-  И что предлагаешь?..
-  Расстаться! Меня с этим «озером» все равно в какой-нибудь исследовательский центр навеки засунут, а уж насчет тебя и слушать никто не станет. Я же мутант? Так ты, кажется, выразился?
-  Так...
-  Ну, так и не лезь в подобные дела. Я сам, как утром увидел эту пакость на голове, так чуть с ума не сошел от ужаса! Благо друг в церковь повел, может молитвами бы залечили, но тут вас принесло... Ох, тяжко! Ты, парень, воды бы лучше дал, чем в нос бить, да пушкой пугать.
Тот медленно убрал пистолет: 
-  Нету воды. А в остальном, возможно, ты прав... Зачем мне «мокруха?»
Иван сипло прошептал:
-  Снега хоть горсть достань - во рту сушь, да кровь...
Бандит открыл дверь, вышел, осторожно вытянул из машины Пинкова и уложил лицом в снег:
-  Ешь, профессор, и не вздумай поднять башку, пока не уеду!
Иван Иванович хватанул ртом снег и, как можно отчетливей, ответил:
-  Понял. Шляпу только оставь.
-  Она у тебя на «озере»! 
-  А...
И джип уехал.
***
Потрясенный всем происшедшим с ним за эти несколько часов, Иван, стеная, и взывая то к Васе, то к Люсе, побрел по следу машины и скоро выбрался на шоссе. Он поднял красную от мороза руку и стал «голосовать»...
Остановили ему не сразу. Мимо равнодушно проносились занятые лишь собой граждане, стыли ноги, голова, и если бы не хохотушка на побитом жигуленке, профессор Пинков мог до весны остаться забавным придорожным снеговиком.
        Девушка, первым делом, попыталась стянуть с него шляпу и растереть синие уши, но Иван испуганно вцепился в фетровые поля и завопил:
-  Все в порядке, поехали, дорогая гражданочка!
Она, смеясь, повиновалась и понеслась как безумная, петляя меж шарахающихся от лихачки машин.
       Странное дело, но от тепла в салоне и звонкого голоса гонщицы, Пинков совсем потерял чувство страха. Он лишь представился Иваном, она Марьей и время от времени спрашивал:
-  Далеко ли до Воробьевых гор, там возле церкви Вася ждет...
-  Полчасика, храбрец!
-  Я?!
Удивился Иван:
-  Да! Обычно от меня сразу сбегают, а вам хоть бы что.... На священника не похож... Может коллега, животновод?
-  Ученый.   
-  Ха-ха-ха! Так это же одно и тоже!   
-  Возможно. Вы на чем специализируетесь?
-  На кобрах.
-  Что?!
Пинков, в ужасе глянул под ноги и назад. Там метался по сиденью метровый кофр с множеством маленьких отверстий по бокам:
-  Змеюк везете?
-  Точно!
-  А сундучок не откроется?
-  Бывало, но я вакцинированная – враз переловлю гадов!
-  Ничего себе...
-  Ха-ха-ха! Разочаровываете, а я думала вы совсем бесстрашный...
Иван по мальчишески обиделся:
-  Эх, знали бы вы, Маша, что я в голове с утра вожу...
Девица, в это время, так резко вырулила с кольцевой на московский проспект, что автомобиль встал на два колеса, да так и промчался возле поста ГАИ. 
-  Ай!
Пинков откачнулся в сторону и жигуленок неожиданно хлопнулся на все четыре точки:
- Все! Прав вас лишат.
 В ответ ему снова раздался задорный смех:
-  Пробовали, но как увидели однажды кобру, отворачиваются, когда я тут пролетаю! Ха-ха-ха! Так что у вас в голове, Ваня?
-  Озеро...
Не успел он и пожалеть о сказанном, как она сдернула с него шляпу и завизжала от страха:
-  Ой, мама, оборотень!
                ****
Так и не домчался Пинков с ветерком до церкви. Храбрая змееводка и раллистка, рванула, вдруг, на себя ручник, трижды крутнулась, срекошетив о почтовую «Газель», потом
жигули треснулись о бордюр, Марья выскочила из кабины и вопя бросилась наутек.
        Неведомое доселе спокойствие неожиданно овладело  Пинковым. Он наклонил к себе зеркальце салона и взглянул на «озеро» – над ним тихо покачивалась огромная кобра...
***
Постовой милиционер Шерстюк, с нескрываемым азартом проследил за лихим
разворотом, и паническим бегством вопящих нарушителей, затем вынул пистолет и храбро пошел к машине.
Двери ее были распахнуты, внутри, кроме сквозняка, никого не было, Шерстюк расстроился, но вдруг, услышал шипенье, опустил глаза вниз и произвел выстрел в собственную ногу! Да, да, ведь по ней взбиралась кобра и постовой так взревел от боли и страха, что пинком заправил гадину обратно в автомобиль, а сам поскакал прочь, паля в воздух...
                *** 
Конечно, Иван услышал выстрелы и это добавило ему прыти – а ну как метят в него?! Поэтому он очень быстро добрался до стоянки такси, открыл дверь Волги, но желтой жабой прыгнул из-за поворота милицейский УАЗик, трое крепких служителей закона схватили беднягу, оторвали от земли, швырнули вовнутрь и укатили.
                ***
В кабинет начальника, Пинкова ввели уже в наручниках. Не перестающий удивляться сегодняшним событиям, Иван, однако, поразился диалогу, незамедлительно происшедшему меж ним и лысым, квадратным капитаном:
-  Значит ученый?.. 
-  Профессор физики и истории.
Тот внимательно изучил его паспорт, глянул на свет и даже понюхал:
-  Так... А за что же нашего лучшего сотрудника ранили?
-  Я?!
-  Так точно, к тому же, со слов опытной ядоизготовительницы Живучкиной Софьи Павловны, скрываете в голове незаконно приобретенное озеро с лебедями! 
-  Она лжет!
-  Зря вы так, профессор, специалистка Соня отменная и мы к ней часто обращаемся.
-  Как?!.
-  Просто! Ревматизмы, иль подагры закрутят по зиме – не отказывает Органам... Короче, черный лебедь в вашем водоеме погибал, Живучкина лично видела, а у нас за каждого по пять годков набрасывают по закону, - кажите предмет для обследования! Капитан встал, Иван сел и осторожно снял с головы шляпу... Начальник глянул, всхлипнул, затем обнял обвиняемого и жарко зашептал ему в ухо:
-  Родной вы мой, а я думал только со мной такие штуки происходят!..
Пинков ужаснулся:
-  Значит в стране это рядовым явлением уже стало?! 
Тот вытер слезы и сел:
-  Этого я не знаю, но я - капитан, например, а вот накось...
-  У вас тоже озеро, лебеди?
-  Совсем нет... Гм! Изображения бывших жен, и прокурор страны Гусь, в виде татуривки на темяни!
-  Болезненно?
-  Мучительно! Пришлось крепко голову бинтовать неделями!      
-  Примите мои сожаления. И как избавились?
-  Покаялся за все... Понизили, конечно, в звании, алименты исправно плачу и все такое...
-  Вы молодец!
-  Фома Кузьмич я, забудем звания, Ваня!
-  Да уж, не до них... Посоветуете что-нибудь конкретное?.. Многоженец задумался:
-  Вряд ли... Это, видать, строго индивидуально. А лебедей я не заметил, лишь теле-экран в озере отражался с Последними новостями, перевыборы в Думу все транслируют – жуть, что говорят друг на дружку!.. Вообщем, идите с миром, дорогой Пинков!
Иван горячо пожал протянутую ему квадратную ладонь и спросил: -  Телефонами обменяемся?
-  Конечно!
-  Мне сейчас без совета тяжело, Фома, в церковь вот с самого утра добираюсь, но обстоятельства мешают и препятствуют, а там друг ждет...
-  Мигом домчимся, с сиреной!
Они встали, обнялись и, под удивленные взгляды работников отделения, дружно вышли на улицу.
                ***   
Фома действительно быстро довез Ивана до церкви, осторожно, под ручку проводил до входа, козырнул и укатил.
        Как почувствовав, на улицу вышел Вася, они радостно обнялись, разулыбались:
-  Ты ждал, друг?..
-   Четыре часа!
- Люся не звонила?
- Было... Беспокоится о тебе, елке, мол купить ты ее забыл.
- Смешная... А насчет моей напасти, мыслей у тебя не появилось?
- Одна.
- Ну...
- Озеро это вроде предупреждения может...
- Какого?
- Что бы не обидел кого, или в тайну космическую не влез какую-нибудь...
- Туманно... А где батюшка? 
-  Ждет в храме.
-  Тогда быстрей к нему, я вам про сегодняшние страсти расскажу, глядишь и прояснится явление?
-  Пойдем!
Василий открыл дверь, они вошли в церковь и иерей Пеньков встретил их с молитвой на устах и кадилом в богатырской руке. Он и телом, и голосом был чрезвычайно крепок, а бородой окладист – вылитый Илья Муромец! Иван снял шляпу, перекрестился и поклонился...    
      Только в сей самый миг, он, вдруг, вспомнил, что ничком лежал сегодня в снегу, летал по кабине жигуленка, заяцем скакал, а как же ничего не вылилось из «озера?» Пинков осторожно приблизил палец к его поверхности, но наткнулся на крепкую макушку и ежик волос!.. -  «Наваждение закончилось, спасен!» - Беззвучно закричал было он, но священник нахмурился и Иван смиренно дослушал молитву до конца, не отнимая, впрочем, дрожащей руки от воспылавшей счастьем головы: - «Не мутант! – Билась в ней мысль: - Но че-ло-век!» 
    Иерей, после службы, распрашивать ни о чем не стал, но в глаза Ивана смотрел долго, вглубь и по голове, как дитя гладил...