Мои поэты. Антокольский и Турандот его жизни

Самое удивительное в биографии Павла Антокольского, мне кажется, это то, что он уцелел, прожил 82 года, награжден был орденами и получил Сталинскую премию. Хотя, по раскладу его времени, ну никак этого произойти не должно было.
Все — или почти все - поэты, писатели, режиссеры, которые искренне ввязывались у нас в романтику революции, плохо кончили, кто сам рано ушел, а кого — рано увели. Маяковский, Багрицкий, Веселый, Мейерхольд, Бабель. Это все его современники, Антокольский родился в 1896 году.
И начинал сразу круто. В 1919 году он единственный из советских поэтов написал о смерти Николая Второго и его семьи, без ерничества, даже страшно: «На пир, на расправу, без права на милость,/ В сорвавшийся крутень столетья/Он с мальчиком мчится.../— Отец, мы доехали? Где мы?— В России. /Мы в землю зарыты, Алеша...»
Он открыто увлекался историей рыцарей-тамплиеров. Он вообще обожал рыцарей разного ремесла, таких же яростных романтиков, как и он сам: пишет о Пушкине, Шекспире, Бальзаке, санкюлотах и Гулливере, Петре Великом, об императоре Павле, показавшем истории «синий язык»... Из гущи этих стихов потом вырастут у других поэтов монологи Уленшпигеля, Бруно, Галилея. Именно Антокольский, наверное, подсказал этот жанр — сбивчивую, пружинистую речь одержимых, делающих историю.
Наверное, это во многом от театра, ведь десятки лет он работал у Вахтангова, был режиссером, написал несколько пьес. Но не только от театра, конечно. Антокольский, говорят, по жизни был каким-то «бешеным». Лев Озеров вспоминал онем: «...Он часто загорался. По поводу и без повода. Он редко не был возбуждён. В состоянии покоя и благодушия его застать было невозможно. Порой это напоминало театр. Чаще всего театр. Он играл принцессу Турандот своей жизни...»
И в этой пьесе жизни Антокольского были дейстивтельно талантливые ученики. Он помог раскрыться таланту Константина Симонова, Евгения Долматовского. Потом, отвоевав фронтовым корреспондентом, увидел таких же, как и он солдат - Михаила Луконина, Семёна Гудзенко, Александра Межирова. И, уже после войны, в оттепель учил Евтушенко и Ахмадулину.
А Сталинскую премию получил за поэму о сыне, погибшем в 1942 году. И это лучшее, что он написал, честное слово. Цари и герои, революционные вихри, санкюлоты, тамплиеры — все это, бесспорно талантливое, остается совсем на другом берегу его жизни. О них он писал, потому что ему хотелось о них написать.
А поэму «Сын» он не написать не мог.
И будет ли ему за эти десять глав почет, слава, зачисление в классики советской поэзии — ей Богу, Антокольскому было безразлично...